Впрочем, скоро у наблюдаемых самолётов появилась компания. То тут, то там, по всей длине горизонта, небо заволакивали всё новые и новые эскадрильи, сопровождающие, каждая по одному, а то и по несколько стратегических бомбардировщиков. Кажется, сегодня Новиков решил поднять в воздух всё, что у нас ещё могло летать.
Я едва успел подумать: «Значит, всё-таки бомба…»
А потом началась гонка. Гонка, которую я никогда в своей жизни не забуду.
– Батальон бего-о-ом! – заревел, словно воздушная сирена, Алеутов.
И мы рванули. Все как один, убегая от страшного, нечеловеческого пожара. От лютой смерти, которая была уготована генералу Коневу и всем его солдатам. Солдатам, что сейчас отдавали свои жизни ради того, чтобы жили мы. И мы, в свою очередь, в благодарность к ним, во имя самой памяти о них, не имели право этой подаренной нам жизнью пренебрегать.
Бежать быстрее, ещё быстрее. Бежать по-животному, по-дикому, едва не вставая на четвереньки. Перепрыгивать корни и коряги, огибать вековые деревья. Мимо лишайника, обволакивающего древний мокрый камень, подобно зелёному ковру. Мимо едва заметной звериной тропки, мимо лесного ручья и раскидистого дуба, непонятно как выросшего посреди соснового бора. Только вперёд, не сбавляя темп, не останавливаться ни в коем случае.
Наш батальон неожиданно вылетел на лесную поляну. Точнее сказать, это было солидных размеров поле, по непонятной усмешке природы вырвавшее место для своих весенних трав у векового леса. Со всех сторон оно было окружено деревьями и понятно было, что здесь путь наш отнюдь не кончается. До неведомого мне объекта было ещё далеко. Но, тем не менее, мы сделали секундную передышку, на мгновение замерев всем подразделением и разглядывая открывшийся нам простор.
В тот же миг нас тряхнуло. Мы услышали взрыв, похожий на гулкий, почти подземный хлопок, как будто где-то недалеко от нас проводились горные работы. Вот только, никаких работ рядом с нами. А было лишь действие неведомого нам оружия на расстоянии десятков километров от нас.
Через секунду задрожала земля, заставив многих из нас упасть на колени. Небеса вспыхнули, как будто на них зажгли ещё одно новое солнце. К чёрту, какое новое солнце?! Тысячи новых солнц! Всё это время между наших рядов бегал Алеутов и орал: «Не смотреть, не смотреть! В землю! Всем уткнуться в землю!» Многие, наверное, в страхе за свою жизнь так и делали. Но не я. Я неотрывно смотрел на поднимающееся из-за деревьев огромное ревущее пылевое облако, оставшееся от взрыва и более всего напоминающее своей формой шляпку гриба. Я видел, как тучи пепла медленно закрывают своей массой свет настоящего, весеннего солнца, от чего оно чернеет до цвета копоти, цвета мрачных крематориев лагерей смерти, цвета эсесовских мундиров. И в тот момент я понял, отчётливо и ясно понял, что вижу свет нового для себя светила. Солнца, которое на годы, если не на десятилетия и века, почернело для моего народа.