Гладкий монолитный автомобиль мягко шуршит шарообразными колёсами, сливаясь матовым силуэтом с чернеющей поверхностью дороги.
– Выключи немедленно музыку! С этаким вкусом здешних радиолюбителей рискую превратиться в ипохондрика раньше срока!
Позади водителя, широкого мужчины в возрасте пятидесяти лет, раздаётся недовольное шипение пассажира, очевидно пожаловавшегося на громкую работу радио, вторившего рекламу вновь и вновь. Шофёр послушно взмахивает рукой и погружает салон в долгожданную тишину, слыша лишь бормотание за своей спиной.
Молодой человек лет двадцати трёх на вид напряжённо подергивал пальцами над голограммой клавиатуры и рассержено кусал ноготь большого пальца свободной руки.
– Вы не беспокойтесь сильно, на выставку не опаздываем. Техника-то нежности требует, аккуратности.
Простодушно заявляет мужчина, на что пассажир лишь отрешённо фыркает, небрежно отбросив от глаз нависшую чёрную прядь.
– Видал в погребальном пакетике с семенами подсолнуха этих ничтожных созданий. Не представляешь, как же приелись эти… корыстные и хвастливые звери. Масса! Изо дня в день они, как овцы, шатаются от луга к лугу за своим верным пастухом, ещё не зная, что завтра им суждено отправиться на скотобойню-, журналист высокомерно хмыкает и продолжает, —А, впрочем, так ли им много нужно? Каждый час их рыбьи мозги забывают свои имена и придумывают новые, что же мне самому остаётся делать? Только поддаться воле толпы и безропотно исполнять их ежеминутные желания. Они не имеют понятия, чем себя занять без электронного помощника, что ещё придумать без нужного вещания! Каждый день подавай им новый повод собраться вместе и покричать с плакатом в зубах. Вот, совсем скоро будут выборы очередного члена Комитета на месяц, а кому ещё и перебирать из этой кучки отбросов самого интересного? Кого же ещё представить? В прошлом месяце это была, кажется, любительница керосина… а в позапрошлом? Не воспоминаю. Ах, чем же мы снова будем недовольны завтра? Быть может, отсутствием эмоций и прав роботов? Или же недостаточным количеством стекла в окнах небоскрёбов? Нет! Нет-нет, это уже приелось совершенно несчастным глазам, нет никакой возможности творить… Бедняга Бездарь, страдания юного Вертера ничто в сравнении с твоими душевными терзаниями загнанного поэта. Всё, всё, черт побери, мы приравняем к нашему рублю и оценим неоценимое, продадим непродающееся, купим непоку…!