– Доброе утро, Саша. Не спится?
– Доброе, Изя. Просто хотел пораньше позавтракать, до основного потока.
– Похвально, похвально. Прийти на час раньше всех, чтобы с удовольствием позавтракать своими заслуженными сублиматами.
Гройсман смотрел на него своими маленькими хитрыми глазами, расположенными на его полноватом лице вокруг широкого носа.
– Ты не в восторге от здешней еды?
– Разве это можно назвать едой? Это не еда, это субстанция, чтобы поддерживать организм и не более того. Жду не дождусь, когда смогу наконец позавтракать нормально. Яичница с беконом, поджаренный пшеничный тост и чашечка ароматного, дерзкого, обжигающего, свежесваренного кофе.
Саша поперхнулся кашей.
– Беконом?
– А что? Ты что-то имеешь против бекона?
– Да обходится он в целое состояние. Да и как-то я думал, что ты, – Саша запнулся, начал подбирать слова и совсем запутался в своих, не до конца отошедших ото сна, мыслях.
Гройсман смотрел на его мучения с нескрываемым удовольствием.
– В общем ты понял о чём я…
– Цена, конечно, существенный недостаток. Ну а в остальном, нет проступка страшнее, чем отказывать себе в удовольствии от хорошей еды. С остальным как-то можно смириться.
– Понятно, – поддержал разговор Саша и продолжил ковырять свою кашу ложкой. – А ты сам то, как здесь оказался так рано?
– Я на дежурстве.
– Ну а почему тогда тут, а не в командном центре?
– Саша, ты меня удивляешь. Хоть раз за ночное дежурство что-то произошло здесь?
– Нет, но ведь может.
– Ну о чем ты? Мы в дальнем конце космоса, на не до конца изученной планете с ядовитым воздухом. Что вообще может пойти не так?
– Действительно…
– Самое страшное, что может произойти – это то, что происходит здесь регулярно. Поломка кофемашины. Вот кстати тебя не удивляет? Здесь собрались лучшие инженеры Земли и они никак не могут окончательно починить кофемашину.
– Ну насколько прямо уж лучшие, не знаю… А так вообще, наверное, мотивации нет достаточной на фоне других задач.
– Если отсутствие нормального кофе это не мотивация, то что вообще может мотивировать этих людей?
– Ну взял бы и починил сам.
– Я не могу.
– Почему?
– Я на дежурстве.
– Ну так ведь…
В это мгновение в столовую зашёл замученный главный инженер Михайлов, страдающий с момента вылета с Земли страшной бессонницей. Что было большим секретом и что знали буквально все работники станции. Он не ожидал здесь никого застать в это время и, увидев двух молодых людей, сидящих за одним из столов, остановился и машинально пригладил свои седые волосы.