Сейчас уже перешагнуло за 30-летний рубеж поколение людей ни когда не учившихся в советской школе. Им трудно представить себе насколько специфичной была советская система обучения и воспитания. Нас ведь не просто учили, нам непрерывно, начиная с детского сада, вдалбливали в голову, что советская власть – лучшая в мире и нам несказанно повезло, что мы родились в Советском Союзе. На все вопросы существовало только две точки зрения: одна – коммунистическая, вторая – неправильная. Причем «неправильную» точку зрения даже в вузах было не только запрещено изучать, но и не было ни какой возможности из-за отсутствия источников. Ни каких книг, содержащих хотя бы осторожную критику хотя бы некоторых сторон советской власти не было вообще. Запретили даже безобидного «Доктора Живаго», в котором по сути не было ни чего антисоветского. Помню с каким злобным выражением лица преподаватель на лекции говорил нам, что этот роман был «не написан, а нацарапан». Сейчас любят посмеяться над фразой, которую сказал простой человек на собрании трудового коллектива: «Я Пастернака не читал, но осуждаю». Тогда-то эти слова вовсе не казались смешными. Мы с первого класса до последнего курса осуждали то, чего не читали, а тому, кто читал Пастернака, грозило несколько лет лагерей – это уже по гуманным брежневским законам.
Вот как это всё объяснить молодёжи, которая слушает радиостанцию, где с утра до вечера поливают грязью власть и правящую партию? Вы бы КПСС назвали «партией жуликов и воров», так уже через несколько часов на ваших руках защелкнулись бы наручники. Подчеркиваю – это при Брежневе, безо всяких там «сталинских репрессий». И не только государство, но и общество осудило бы такого «отщепенца». Мы свято верили в то, что «социализм лучше капитализма». Но как объяснить то, что это суждение не было следствием свободного выбора? Всё, что нам вбивали в голову «неопровержимо» свидетельствовало в пользу социализма. У нас не просто не было выбора, мы даже не знали, что его у нас нет, ведь мы были уверены, что нам рассказывают всю правду, как есть. Таково было следствие тотального промывания мозгов.
То есть, к чему я клоню? Современным людям трудно понять, почему наше отношение к белым и красным такое нервное? Они-то легко могут сказать: «Да кто их знает, кто из них был прав, наверное, все по-своему были правы, а вообще-то хрен разберешь». Но мы не можем позволить себе такого философического спокойствия в вопросе о белых и красных, потому что этот вопрос колесами проехал по нашим мозгам.