– Туман опять начал клубиться в низине, значит, точно скоро пойдут. Надо бежать в крепость.
Старик важно покачал головой:
– Вот в крепости-то нас всех точно прирежут, когда ее возьмут. Мы должны остаться с краю, показать, что мы чтим договор.
– Ага! А если явятся маги и поймут, что мы готовимся встретить их лютых врагов с распростертыми объятиями. Думаешь, они нас пощадят?
– Мы между двух огней. Но я согласен с Доном. Нельзя служить двум господам. В итоге получишь от обоих.
– Но маги ближе. И король – победитель троллей. Они испугаются. Не придут. Что нам туман. Ну, клубится. Но не лезет же дальше.
– А я говорю, что они вот-вот перейдут границу. Мы должны поступить, как договаривались.
* * *
– Скажи, Мальта, что ты видела?
– Ничего. Клянусь ничего.
Мне сделалось душно, рука затекла. Я открыла глаза.
– Пожалуйста, отпустите меня.
Старик приблизил свое лицо к моему, и я поморщилась, чувствуя смрад его дыхания.
– Ты врешь.
– Нет.
Я все-таки вырвала руку и отшатнулась.
Маги взялись за руки. Их пальцы переплелись. Остатки седых волос развевались, как будто по комнате прошелся порыв ветра.
– Мы хотим, чтобы ты смотрела. Смотри же!
Что это? На потемневших досках пола вспыхнули ослепительной вспышкой семиконечные звезды, от которых расходились длинные прямые лучи. Я снова зажмурилась.
* * *
Огонь пожирал огромные бревна. Пламя ревело и вздымалось вверх к дымоходу исполинского камина. На мраморном портале была вырезана морда клыкастого чудовища с чуть косыми глазами. На том месте, где на голове обычно располагаются уши, у этого зверя росли крылья. А ниже бежали тучные виноградные лозы с грубыми листьями.
Зал, в котором располагался этот камин, был огромен и заполнен… троллями. Тролли-воины и тролли-придворные были разодеты так, что глазам становилось больно от блеска драгоценных камней и шелковых тканей.
Тролли веселились.
Их серые грубоватые лица озарялись улыбками. И они то и дело повторяли одно слово:
– Ория! Ория!
Пенилось вино, разливаемое по тяжелым кубкам.
Неожиданно стало очень тихо, тролли расступались, давая дорогу девушке в зеленом платье. Кожа ее была бледной, так что не оставалось сомнений в том, что она была чистокровным человеком.
Небрежным движением руки девушка отбросила прядь волос. В ухе в такт ее шагам покачивалась необычная серьга – месяц на длинной цепочке.