Таится в обретениях великая опасность,
Пусть их страшится он;
Пусть он довольствуется малым,
Живя в скитаниях, в ясном памятовании.
Призывы к развитию умеренности, мягкости, дружелюбия звучат во всей поэме:
Пусть других он не судит, не гонит,
Против них не возводит навет;
Голос свой против тех,
Кто брега иного достиг, не возвысит;
Пусть себя сам он не восхваляет,
Будет мягок в речах и тих.
(Тхаг. 209–219)
6. Восхищение природой, жизнью отшельника
Воплощение раннего буддийского идеала – это бхиккху, который всегда доволен, спокоен и умиротворён, несмотря ни на какие внешние обстоятельства (холод, жару, насекомых, диких зверей, недостаток пищи и т. д.). Это человек, достигший совершенства в обуздании самого себя и неподвластный восьми мирским заботам (обретение и утрата, слава и дурная репутация, похвала и порицание, удовольствие и боль).
Блаженен ум того, кто достигает джханы,
И жизнь в уединенье для него не в тягость;
Блаженен ум познавшего ученье Бхагавана,
Коснувшегося высшего, что ясно и чисто.
(Тхаг. 211–212)
Бхиккху с упоением описывают красоту окружающей природы – великолепие горных вершин и рек, безмятежность просторов, что противоречит распространённому мнению о том, будто арахант становится равнодушен ко всему и теряет способность воспринимать красоту мира.
«Да и как не восхититься яблоневыми деревьями, что растут у реки, подле моей пещеры?» – вопрошает бхиккху в Тхаг. 307–310.
Красноречивое описание счастья жизни араханта содержится в Тхаг. 842–865, где Бхаддия Тхера рассказывает о своём оставлении всего мирского и теперь ликует, одетый в обноски и питающийся остатками пищи.
7. Борьба с искушениями Мары
Мара в буддизме означает пять совокупностей цепляния (pañcupādānakhandha), которые схематично описывают условное живое существо: форму, или тело (rūpa), сознание (viññāṇa), восприятие или распознавание (saññā), чувство (vedanā) и волевые конструкции (saṅkhāra).
Однако Мара – это ещё и могущественный дэва, или божество, который удерживает существ в зоне своего влияния и пытается помешать им освободиться. Можно сказать, что Мара является олицетворением трёх корней неблагого – жажды, злобы и неведения (lobha, dosa, moha), которые удерживают людей в сансаре, а также смерти как таковой.
В Тхаг. 355–359 бхиккху грозит своему собственному уму: