Тоунан - страница 7

Процитирую записи из путевого дневника известного фольклориста, филолога, учёного, «отца» «Калевалы» – Элиаса Лённрота, который, путешествуя по Финляндии и Карелии, обращает внимание на ритуальный костёр – «кокко», который люди жгли в ночь на Иванов день.

«В Карелии, как и в Саво, принято в такую ночь жечь «кокко», к которому здесь готовятся с вечера. Очень важным считается, чтобы в костре горели старые бороны-суковатки, развалившиеся лодки и прочее. Я заметил, что все это специально привозилось на лошади издалека, хотя дров хватало и поблизости. Все отслужившее своё предметы складывались в кучу, вокруг них ставились длинные сухие жерди, концы которых соединялись так, чтобы образовался громадный конус. «Кокко» разжигали вскоре после захода солнца. И, прежде чем «кокко» (орёл) успевал взмыть ввысь на своих полыхающих крыльях, всюду вспыхивали все новые и новые костры, потому что почти у каждого дома был свой «кокко» либо один на несколько близлежащих домов. Внимание моё было настолько поглощено зрелищем взметнувшихся вверх огней, что я почти не видел, что происходило возле нашего «кокко». Казалось, будто звёздное небо опустилось к самой земле. Дети и парни плясали вокруг костра, к ним присоединялся и кое—кто из взрослых. Люди постарше пели руны, а некоторые ради забавы стреляли в воздух. Одни, прихватив с собой бутылку вина, угощали собравшихся, другие подправляли огонь в «кокко».

Полагаясь отчасти на догадки, можно заключить, что главная цель сжигания костров нашими предками – это жертвование божествам, прежде всего тем, что влияли на урожай, обеспечивали уловы, и не в меньшей мере тем, что покровительствовали охоте. В старину, как известно, в костер складывали старые луки и стрелы, а ныне, случается, кладут поломанные ружейные приклады. Всё это отдаётся «кокко», который взлетает ввысь на огненных крыльях и с благодарностью возвращает небесным покровителям полученные когда—то ценности. По представлениям финнов, орёл поднимается выше всех птиц. Как поётся в песне: «Из птиц ни одна не летит так высоко, как кокко».

Трудно сказать, только ли на Иванов день наши предки жгли костры или это происходило и в другое время. Похоже, что у наших предков, как и у финнов в более позднее время, подобное зажигание огней не было приурочено к определенному дню. Если у древних финнов это было обрядом жертвоприношения, то при кочевом образе их жизни возникала необходимость чаще жечь «кокко». При перемещении с места на место им становилась ненужной, например, борона и они жертвовали её богам. Если же ломался лук, то и ему находилось достойное, по их мнению, применение. Если же они оставляли берег реки и не брали с собой лодок, их тоже отдавали в дар «кокко», чтобы он отнёс всё небесным божествам»