***
Транспортная баржа прибыла ровно в десять утра, точно по расписанию. Как всегда, первыми вышли охранники. Только на этот раз без оружия. Командир направился к ограждению и остановился в шагах пяти от нас, прильнувших к холодной решетке.
– Началась эпидемия, синдром отторжения, – сказал он, сняв шлем. – На сегодня процентов двадцать населения никогда не станут смертными. И количество пострадавших растет. Вас просят вернутся назад, смысла в Эдеме теперь нет.
– Зачем? – спросил Медведь.
– Чтобы вы помогли адаптироваться им к новой судьбе, лучше вас этого никто не сделает, – ответил командир. – Теперь ваш Эдем будет там.
Жалко будет покидать это место – яблони, огород Егорыча. Но ведь можно взять саженцы с собой, и посадить много садов там…
Татьяна Аксентьева
«Выбор»
Потоки дождя низвергались с неба, заливая оконное стекло. Казалось, что за пределами дома ничего не существует. Перестав пытаться разглядеть что-либо за серой, мутной пеленой, я оделся, спустился со второго этажа, сел в парадное кресло в гостиной, ощутив под пальцами его вельветовую мягкость, и, под дробь крупных капель, кинув последний, прощальный взгляд на фото в рамке, застрелился.
***
– Это не шанс! Это не везение! Ты правда не понимаешь, насколько это все усложнит? А какой это риск?
Ее руки нервно подрагивали, рядом с ней на столе лежала уже куча маленьких картонных коробочек, изодранных в клочья. Она подняла на меня глаза, заполненные слезами, и мне показалось, будто я рухнул в прорубь, утягиваемый течением, без единого шанса выбраться.
– Всего девять месяцев… всего девять, – тихо прошептала она. – Если продержимся, то нас уже не тронут.
– Всего? Всего девять? Мин, как только они узнают, они найдут нас, вот сразу, мы и дня не проживем.
– Мы все равно рискуем каждый день, – пожала она плечами. – Теперь хотя бы будет ради чего.
– Бога ради, Мин, они не позволят, как ты себе это представляешь? Будем скитаться и прятаться?
– Другие же как-то справляются.
– Да, но…, – я подошел к окну и взглянул на прогуливающихся по улице людей. Некоторые из них были с детьми. Я тяжело вздохнул.
– Сутхо, я устала жить, не зная, проснусь ли я завтра, не зная, сколько раз еще смогу увидеть, как сменяются времена года, сколько раз еще смогу сказать тебе, как сильно люблю. Я готова бороться, и решение я уже приняла, так что сделаю это, с тобой или без тебя.