И тогда поднебесный Адалин предложил справедливую, на его великодушный взгляд, сделку. Он решил экзаменовать всезнающего муравьишку, и если тот в течение одной ночи сможет правильно ответить на все вопросы, то Текида станет его невестой, а ежели нет… Ежели нет, то Адалин сам решит, что сделать с заносчивым крестьянином. Соревнования начались тут же, и вопросов было задано немало, причём, на все – изворотливый крестьянин находил достойный ответ и выкручивался из любого лабиринта загадок: на одни загадки он отвечал быстро, на другие – слегка задумывался. Но вот когда ночь перевалила за добрую свою половину, Адалин задал вопрос, который поставил в тупик Аристоккина: «Скажи мне, уважаемый, мы общаемся с тобой так долго, что всё небо усеялось золотыми искорками. Вот ты мне ответь, сколько над нами, на этом самом ночном небе звёзд?» И Аристоккин, не задумываясь и не исхитряясь в поисках какого-нибудь остроумного ответа, простодушно принялся считать яркие горошинки… Миновал долгий час, за ним – другой, но уже с большей скоростью пролетел, затем и третий, и четвёртый, а влюблённый муравей продолжал считать яркие пятнышки, словно заворожённый магическим звёздным ковром. И лишь когда начало светать, и первые белёсые лучики принялись волшебной кистью любовно перекрашивать романтическое небо из тёмного в туманно-светлый цвет, всё больше и слаще разбавляя густую синь, Аристоккин решил сдаться, надеясь на благосклонность верховного бога. И только он обратился:
– О, великий Адалин, тебе известно всё! Ты – самый мудрый из всего муравьиного рода! Звёзд на ночном небе – бесконечно много, но увидеть мы, простые смертные, можем далеко не все! Не счесть все звёзды, часть звёзд – запредельны и мы их сможем увидеть лишь спустя годы, века, а те, что мы видим сейчас – их тысячи тысяч…
Только произнёс эти слова Аристоккин, как вдруг, верховный бог муравьёв развернулся во всей своей красе, распахнув разноцветный халат, словно пятнистые крылья великанской бабочки-махаона, которые в тот же миг почернели до непроглядно-угольной тьмы. Адалин всевластно взмахнул двойным жезлом и вокруг него засияло золотистое облако. Всевышний яростно указал на испугавшегося Аристоккина, и из этого самого жезла стрелой вылетел разряд колючей молнии, который поразил Аристоккина, в одно мгновение подхватил его и увлёк из божественного храма, обратив его в исполинскую каменную глыбу. Ответ на загадку про звёзды так и не был услышан Адалином. Так и родилась красивейшая, но неприступная со всех сторон, скала Аристоккинен посреди северного голубого озера. Народные мифы – мифами, а вот неразрешённые вопросы остались необъяснимыми загадками и по сей день. Как из маленького муравьишки выросла огромная скала? Какое-то объяснение всё же должно было быть… Или раньше муравьи были совсем другого роста? Логическая цепочка в поисках ответа вьётся, следуя обстоятельствам, высоко-высоко в поднебесные горы… Одним словом, гордая исполинская скала, со всех сторон поросшая лилово-розовым иван-чаем и скромно украшающая озеро, носит имя влюблённого крестьянина. Местные жители рассказывают, что ранним утром, в лёгкой туманной дымке, можно разглядеть, как по скале лазает здоровяк-муравей: он то невозмутимо сидит на склоне, швыряет каменные «блинчики» или смотрит на малиново-радужную гладь спокойного озерца, то грустно стоит на самой вершине, и умиротворённо протягивает лапки вверх, будто бы взывая к верховному богу в скользкой надежде, что страшный приговор будет пересмотрен, и Аристоккин сможет вернуться к своей возлюбленной, к Текиде. Ведь всё, о чём мечтал обыкновенный муравей – это просто быть всегда с любимой.