– Мы приближаемся к земле! – кричали они радостно, махали руками, бросали береты в воздух. Улыбки вернулись на лица людей, хотя рты и были без зубов. И наконец раздался возглас:
– Видим землю, капитан! Земля появилась!
Была первая неделя ноября. Флотилия все-таки дошла до западного побережья Африки. Через несколько дней Васко да Гама отдал приказ бросить якорь в заливе Святой Елены. Пора было запасаться пресной водой, набрать дров и ловить рыбу. Пока было непросто подготовить корабли, конопатить дерево, впрочем, как и поправлять здоровье людей и отдыхать. Они были где-то в 125 милях к северу от знаменитого «мыса всех страхов» на самом юге Африки, где Атлантический и Индийский океаны сталкивались, словно чудовищные быки лбами. Бартоломеу Диаш окрестил его мысом Бурь (Cabo Tormentoso). Навигатор прошел его в первый раз после нескольких недель страшных бурь, поэтому такое название. Но король Португалии дон Жоау II никаких бурь в своем уме не допускал. Он почесывал свою прямоугольную бороду, длинную и черную, и думал о выгодной торговле, если корабли пойдут по новому морскому пути между двумя океанами, и что пора положить конец древнему мифу о том, что тут конец света. Мир здесь совсем не кончается, и можно добраться до роскошных царств Индий, чтобы жадные мавры не мешали под ногами.
– Бартоломеу, могу вам сказать, что ваше дело мне очень понравилось. Вы открыли мору новые глаза и новые горизонты для Португалии.
Так суверен поздравил Бартоломеу Диаша, и его примеру последовали многие знатные придворные.
– И поэтому я прошу, чтобы вы послушались такой дерзости вашего короля и стали отныне называть этот мыс Мысом Доброй Надежды. Что вы на это скажете?
Вопрос монарха потонул в одобрительном хоре голосов придворных. Один из них даже повторял: «Хорошо, очень-очень хорошо».
Бартоломеу выдержал уважительную паузу и заговорил:
– Позвольте мне вас поздравить, ваше величество, это прекрасная идея! Действительно, бури – дело простое, людское, но надежда – это девиз королевства, которое смотрит в будущее с удовольствием. Только у такого короля как ваше величество могла появиться столь светлая идея. Итак, пусть мыс называется Мысом Доброй Надежды! – заключил Бартоломеу Диаш.
– Пусть он зовется Мысом Доброй Надежды, – постановил монарх, похлопав по плечу навигатора. Устроившись поудобнее, он объявил: