Взаимное озлобление партий нашло себе обильную пищу в настроении народных масс вне парламента. Теперь кажется просто непонятным, как могла вокруг такого вопроса, как налог на наследство, с его небольшими, вполне приемлемыми ставками, разгореться такая ожесточенная борьба, в которой были пущены в ход даже принципы германской семейной этики. Сопротивление, в особенности консерваторов, было здесь, как и в других вопросах, бесконечно близоруко и нанесло длительный вред репутации партии, поскольку она опиралась на определенные круги, в особенности на союз сельских хозяев. Упрек, что враждебность консерваторов к указанному закону сводилась лишь к заботам о собственном кармане, напрашивался сам собой и с жадностью был использован в целях агитации в широких слоях населения. Если центр меньше упрекали за отклонение закона о налоге на наследства, то объясняется это более уступчивым его отношением в вопросе о реформе прусского избирательного права. Упорство консерваторов в отстаивании классовой системы избирательного права, явно благоприятствовавшей им в течение всей эпохи нашего развитая, вместе с отклонением налога на наследства, который, несомненно, ложился более чувствительно на поземельную собственность, чем на движимый капитал, – придавали их политике сугубый характер корыстного преследования своих классовых интересов.
Партийная печать делала с своей стороны все возможное для усиления создавшихся разногласий, вместо того, чтобы их постепенно сглаживать. Ввиду такой победы реакции над либерализмом – именно так обычно изображались судьба политики парламентского блока и падение князя Бюлова – социал-демократические и демократические газеты с необыкновенной страстностью вопили о всеобщей отсталости наших политических порядков, направляемых будто бы всемогущей кастой юнкеров, совершенно не учитывая при этом, какие ложные представления могли вызвать за границей эти слишком далеко заходящие преувеличения. Мне неоднократно приходилось слышать жалобы на оказываемое этими заявлениями действие со стороны немцев, знающих фактическое положение дел и прислушивающихся к отзвукам за границей, и можно смело утверждать, что развитая во время войны пропаганда ненависти и презрения к нам питалась указанным источником не меньше, чем источниками пангерманизма.