Розалин прикусила губу и стала вспоминать вчерашний день.
– Я точно помню, что спать я легла ровно в десять вечера. Мы еще с Дилорой попрощались полдевятого, домой я приплыла почти в девять, за что мне влетело от няни. Ругала она меня минут десять, при этом накормила вкусными креветками, – размышляла она, загибая пальчики на левой руке, – потом я пожелала всем спокойной ночи и отправилась в свою комнату. А там я примерно полчасика почитала «Принцессу морей» и уснула. Точно помню, что было десять, – с шумом захлопнула она дверцу морозальника.
– Так что же произошло, – вслух произнесла она и отправилась в спальню к родителям.
– Может быть, я только задремала ненадолго и проснулась? – недоумевала она, – а сейчас еще вечер, и мне опять пора спать? Нет, не сходится, – резко остановилась она, – на крабовых часах же половина десятого, а не одиннадцатого. А я легла в десять. Может быть часы остановились?
И она быстро свернула в тронный зал, в котором стояли огромные часы, которые Римус нашел в затонувшем лайнере и принес домой еще лет сто назад. Эти часы были из чистого золота, со встроенным в них брильянтовым циферблатом и титановыми стрелочками, которые никогда не останавливались и всегда показывали точное время.
– Девять тридцать пять, – заскулила русалочка, уставившись на самые точные часы на свете и резко развернувшись, посмотрела в окно.
– Но ведь тогда должно быть уже очень светло! – вскрикнула она и стала метаться по комнатам, выглядывая во все окна, которые были во дворце. – Куда подевался свет? Может быть, что-то стоит на самом верху Русалочьего озера и закрывает от нас солнце? Надо поплыть и посмотреть,– решила она и вылетела из ворот Дворца.
На берегу Русалочьего озера собралось уже много жителей ГерСканзии. Здесь была уже и Дилора со своей семьей и Габриэль, и эльфы, и феи, и даже зубастые минигномы, которые ничего не боятся всей гурьбой прибыли узнать, что все-таки происходит, а мелких зверюшек и пташек было столько, что просто ступить было не куда.
Розалин подплыла к самому берегу и присела на небольшой камушек, выглядывающий из воды.
– Габриэль, – позвала она шепотом свою подругу, с трудом разглядев ее в полной темноте. Глаза потихоньку привыкли, и русалочка смогла довольно-таки отчетливо различать силуэты.