– Драсс! – прерывает его Птица, смотрит раздражённо.
Лорд закатывает глаза:
– Ладно, ребёнок, только потому что ты просишь. Итак, Лорд Ян намного злее любого тёмного, которого ты можешь встретить. В общении с твоей сестрой он аномально спокоен, но поверь, это в любую секунду может измениться. Подозреваю, его сдерживает отсутствие страха или ненависти. Как, в общем-то, и меня. Что касается меня, то я, напротив, один из самых спокойных представителей тьмы. Вот и выводи среднее арифметическое… Да, спасибо, – он берет протянутый Птицей чай и делает глоток, глядя на Ксень с некоторым любопытством.
Но и в его взгляде есть неприязнь, достаточно сильная и глубокая, но скрытая за холодным интересом.
Ксенька получает от повара порцию пиццы с ананасами, мороженое и несколько стаканов колы сразу.
– Нечего на меня так таращиться, – говорит она. – я, между прочим, не полено, и если меня хотят бить или гнобить, вполне чувствую. Чем ты меня хочешь удивить, «безупречный»? Плохим ко мне отношением? Ха! Кстати, на будущее, если уж ты прибился к команде психопатов, которые хотят прекратить войну и отменить кровопролитие, тебе придется – да-да, не закатывай очи долу, не поможет, – придется научиться общаться со светлыми без желания им врезать. В том числе с любопытными детьми, которые всенепременно появятся, когда война закончится. Которые не видят в темных врагов, не видели войны и настроены любопытствовать и задавать глупые вопросы.
Ксень выпивает колу залпом и берет следующий стакан. У Лорда Драссира от ее речи непроизвольно дергается веко и нос морщится в болезненно-презрительную гримасу. Ксенька вздыхает: эти чудаки, кажется, действительно, ввязались в авантюру с миром, а как жить будут – не подумали. «Демоны, блин, великие и могучие… Мозгов меньше, чем у меня, недотепы и пугала! Ладно, придется продолжать.
– А Вы, лорд, что думали, – говорит она, болтая трубочкой в стакане с колой, а ногами под стулом. – Что после окончания войны тоже можно будет заткнуть кого угодно грозным взглядом и подзатыльником? Так вот – не получится! Придется изобретать иные способы взаимодействия и осознавать, что мир изменится, и порядки тоже.
Драссир смотрит на неё горько и устало. Вся злость и презрение слетают с него, словно налёт, кокон, в который он прятался от чего-то. Птица сидит рядом с ним, прижимаясь к плечу и успокаивающе поглаживая по пальцам. Кажется, именно это удерживает демона от того, чтобы сейчас же встать и уйти.