В бесплатной школе Поповых, просуществовавшей до осени 1870 г., в отличие от казенных учебных заведений, не было зубрежки, все строилось на взаимопонимании между учеником и педагогом. Изложение материала опиралось на самые простые, доходчивые примеры. В этой домашней школе будущий профессор исподволь усваивал азы педагогической науки. Здесь он получил начальные знания по грамматике и математике.
Возникновению интереса к технике у будущего ученого способствовало то обстоятельство, что в кругу знакомых семьи Поповых было много инженеров, выпускников Петербургского горного института. Вдали от столицы, в суровых климатических условиях Северного Урала, особенно тяжелых для приезжих, они самоотверженно трудились на благо Отечества, которому столь необходимы были железо, медь, золото, платина.
Управителем Турьинских медных рудников и золотых приисков в начале 1860-х годов был Олимпий Григорьевич Москвин, его помощником – Николай Иосифович Куксинский, который вскоре, когда О. Г. Москвина перевели на должность горного ревизора частных золотых промыслов Оренбургской губернии, стал управителем рудников.
Впечатления детства самые яркие. Куда бы ни заносила потом человека судьба, на всю жизнь остаются с ним светлые воспоминания о том месте, где он родился. Какой бы суровой ни была природа, окружавшая нас в детстве, мы с любовью храним ее образ в нашем сердце.
Уже будучи известным ученым, А. С. Попов вновь посетил Турьинские рудники и Богословский завод. Сохранились сделанные им тогда фотографии родных мест.
В 60-х годах прошлого века в Турьинских рудниках проживало 10 тыс. человек (в Богословском заводе – лишь 3 тыс.), имелся гостиный двор, работали механический и кричный заводы (где из чугуна выплавлялся особый сорт стали – кричное железо), была своя кузница. Селение, растянутое на значительное расстояние с запада на восток вдоль берега Турьи, было перерезано большим количеством пустырей. Здесь раньше стояли дома тех, кто после отмены крепостного права поспешил вернуться к себе на родину. Уезжали не только приписанные к Турьинским рудникам крестьяне, но и мастеровые, переселенные сюда из других шахт. Перевод в наиболее глухое и гнилое место провинившихся или просто не понравившихся начальству работников широко практиковался администрацией главного управления уральских заводов. Такая мера юридически не считалась наказанием, но переселенные справедливо считали ее ссылкой. Уезжавшие за бесценок продавали свои дома на дрова, чтобы хоть что-нибудь поскорее выручить на дорогу. Оставшиеся жители на образовавшихся пустырях сеяли рожь, а около домов, в огородах, выращивали картофель, репу, редьку, брюкву, морковь, лук и капусту. Урожаи были весьма посредственные, но и они были значительным подспорьем, так как хлеб, привозимый из Ирбита и Верхотурья, был очень дорог. Жители же Богословского завода не занимались даже огородничеством. Причиной тому был не только суровый климат, не позволявший рассчитывать на хорошие урожаи. Всякий приехавший на завод обращал внимание на то, как почернели все деревянные строения под действием сернистых газов, выделявшихся при выплавке меди. В то время плавка руды производилась поздней осенью, зимой и в начале весны. Но однажды завод заработал летом – и в ближайшем к месту обжига руды саду, при доме горного начальника, не осталось ни одного листа на деревьях.