Кучка детей, трогательно прижимающихся к коленям матерей, также была одета в праздничные хлопчатобумажные худум30. Большинство мальчиков имело на головах фезы31 или тюрбаны; причёски девочек ничем не отличались от причёсок их матерей, только на коричневых детских личиках более отчётливо проступали широкие шрамы племенных знаков.
Члены команды и собравшиеся на помосте провожающие обменивались между собой последними прощаниями, пожеланиями счастливой дороги и быстрого возвращения, когда внезапно раздался басовый рёв сирены. Пан Равич с Дзикой, находившиеся на палубе «Нефертити», быстро попрощались с паном Гораем и Яцеком и покинули корабль.
Рёв сирены раздался во второй и третий раз. В мгновение, когда матросы втягивали трап на палубу, Яцек что-то вдруг вспомнил. Он ринулся в свою каюту и вскоре вернулся, неся в руках африканский наплечник, искусно сплетённый из грубых волос слоновьего хвоста, который он ловко бросил прямо в руки стоящей на помосте Дзики и воскликнул:
– Это тебе, Дзика! Чтобы у тебя было меньше сожалений, что ты не с нами! Покажи себя молодчиной в Каире!
Он не услышал ответа девочки, так как «Нефертити» вздрогнула, в ее внутренностях заскрежетали и запыхтели машины, а под лопатками колеса, расположенного за кормой, запенилась вода. Освобожденный от швартовых, корабль отчалил от помоста пристани и, провожаемый возгласами с берега, направился нижним рукавом, разветвляющегося здесь Голубого Нила прямо на запад.
Достигнув мыса Хартум32, где Голубой Нил соединяется с Белым Нилом, судно миновало, находящийся в бассейне обеих рек, остров Дакин, который производил впечатление заботливо ухоженного сада, после чего, направив свой нос на юг, выплыло на широкие воды реки Бахр-эль-Абьяд, в глубине души названной Яцеком «Рекой Большого приключения».
В самом начале Бахр-эль-Абьяд широко разливается и напоминает более всего огромный пруд с плоскими берегами, на которых тут и там вырисовывались контуры зонтичных акаций или видны сакийе33, достигающие в диаметре восьми метров, деревянные колёса оросительных сооружений, обслуживающих тянущиеся вдоль берегов старательно возделываемые искусственно орошаемые поля ячменя и проса, а также овощные огороды, обеспечивающие столицу свежими овощами. А дальше на скудных выжженных солнцем пастбищах паслись стада горбатого крупного рогатого скота, верблюдов и коз под надзором конных арабских пастухов, закутанных от палящего солнца в белые хлопчатобумажные бурнусы