Надежды Яцека оправдались, так как острова, речные заливы и песчаные дюны, рядом с которыми проплывала «Нефертити», просто кишели всякого рода гусями, утками, лысухами, гагарами, корморанами, змеешейками35, цаплями, аистами, журавлями, бекасами и сотнями других видов птичьего сообщества. Всё это плескалось в реке или отдыхало на песке в полном согласии. Однако подросток сразу заметил, что здесь не было местных птиц почти совсем, а марабу36, змееяды37 и ходулочники38 держались вдали от пришельцев. Шум, свист и трепыхание крыльев, крик гусей и уток, клекотание аистов, глухие ухания выпей, крик цапель, печальный крик крачек – создавали такой ужасный гомон и шум, что в сравнении с этим даже шум омдурманского базара мог показаться только шёпотом. Этому гомону решающим образом способствовало щебетание орланов-крикунов (лат. Haliaeetus vocifer), посматривающих на сборище посторонних птиц с высоких стволов прибрежных акаций, а также щебетание мелких птиц, поселяющихся огромными стаями во всё более расширяющихся прибрежных лугах тростников и камышей.
Яцек бегал разгоряченный от одного борта к другому, наводил визир своей шестнадцатимиллиметровой «Baby», отыскивал наиболее живописные группки птиц и, нажимая пружину камеры, хватал их на киноленту.
На верхней палубе «Нефертити», отлично затенённой брезентовым козырьком, у стола с разбросанными картами сидел руководитель экспедиции пан Станислав Горай, плечистый, мускулистый мужчина, в полной силе своего возраста. Погружённый в изучение карт, он не обращал ни малейшего внимания на то, что делалось вокруг него. Не услышал он также быстрых шагов на лестницах, идущих с нижней палубы, и очнулся только, когда тут же рядом с ним раздался запыхавшийся голос:
– Папа! Смотри, смотри!
Пан Горай поднял голову и взглянул на сына своими тёмно-синими, легко прищуренными глазами, в которых таился лукавый блеск, придающий сухому, энергичному, гладко выбритому, загорелому до тёмно-коричневого цвета лицу, удивительно молодой вид, ни сколько не гармонирующий с сединой, видимой на висках.
– Что случилось, Яцек? – спросил он, глядя на зарумянившееся от бега лицо подростка и его взлохмаченные волосы.
– Взгляни, папа, что вытворяют эти пеликаны! – воскликнул мальчик и, ухватив за руку, потянул его к верёвочной сетке, окаймляющей верхнюю палубу.