Разворачиваюсь на пятках и шагаю обратно к выходу. Кто–то из сотрудниц Марка мне что–то говорит, я не понимаю, не слышу их. Да и какая разница. Мое сознание поглотила только что увиденная картинка.
– Девушка, с вами все хорошо? Может, присядете, воды принести? – слова охранника на выходе просачиваются–таки в мой мозг.
– Что? Вы мне? – верчу головой.
– Вам, вам, – произносит обеспокоенный мужчина.
Вспоминаю свое намерение попить воду в офисе Марка, но кулер остался позади.
– Знаете, не надо, спасибо. Странно, но мне вдруг стало хорошо, – отвечаю охраннику и выхожу на улицу.
Я не лгу, самочувствие действительно резко наладилось. Физическое. Душевное, наоборот, рухнуло в пятки.
Иду куда–то, не разбирая дороги, и все думаю, думаю, думаю. Вернее, воспроизвожу на повторе только что увиденную сцену. Аналитический ум отказывается выдавать конструктивную критику. Эмоции велят рыдать в голос, а интуиция просит разобраться. Не хочет верить в неотвратимость увиденного. Глупая.
Неправильная у меня интуиция, наивная и повернутая в сторону Марка, не иначе.
– Марина? Не пошла с группой праздновать, чтобы погулять в одиночестве по парку? Понимаю, сам такой.
Поднимаю глаза и в растерянности оглядываюсь. Действительно, ноги привели меня в сквер, а не двор дома, где мы с Марком снимаем квартиру.
И только после осознания местоположения перевожу взгляд на заговорившего со мной человека.
–Дима? Привет, – узнаю одногруппника. – Какими судьбами?
– Марина, вообще–то это городской парк, не твой личный, здесь могут гулять все, – отвечает он шутливо.
– Твоя правда, – киваю. – Ладно, извини, ты наслаждайся прогулкой, а я пойду, настроение что–то не очень.
– Тогда я просто обязан, как настоящий рыцарь, сопровождать прекрасную деву в ее безмолвных страданиях! – заявляет высокопарно Дима.
Смотрю на него, как на дурака. Только глупых шуток мне сейчас не хватает.
– Хочешь, можешь не молчать, можешь рассказать о своих страданиях, я послушаю, – ничуть не смущается он.
Я лишь качаю головой и бреду дальше, опустив голову. А Дима увязывается за мной.
Удивительно, но ему удается вырвать меня из бестолкового просмотра увиденной сцены в кабинете Марка. Постепенно я втягиваюсь в ничего не значащую болтовню, а затем и вовсе обнаруживаю себя сидящей на лавочке с сахарной ватой в руке.