– Куда ты?
– Мне пора… Мне нужно к ней… Сейчас, прямо сейчас… Позже никак нельзя… Она не должна сейчас быть одна. Ты не понимаешь. Ты никогда не поймёшь, – бормотал Семён. Потом вдруг отшвырнул Алексея в сторону с неимоверной силой:
– Отстань, не трогай меня! Всё это из-за тебя! Сволочь! Ты меня втянул во всё это! Подлец! Негодяй! – орал Семён, пытаясь сбить с ног Алексея.
На помощь пришли охранник и администратор отеля. Они попытались угомонить Семёна. Но тщетно. Разбушевавшийся парень бросался на них, как тигр. И только с помощью полицейских, которые вырубили его болевым ударом, удалось справиться с буйным Семёном.
– Где это он так напился? – спросил Алексея по-английски администратор.
Алексей пожаловался на некачественное спиртное. Откупился от полиции.
– А вы у Смирнова покупайте, лучше русской водки ничего нет! – рекламировал портье.
Семёна отнесли в номер и уложили в постель. Андрей плеснул парню в лицо холодной водой. Тот сразу пришёл в себя.
– Уйди, – попросил Семён, прижимая к груди письма разбитыми в кровь руками.
Алексей повиновался. А Семён начал перечитывать первое письмо снова.
Милый, я писала тебе в прошлый раз, что у меня всё хорошо. Но это не правда. Остался месяц ожидания. Это и мало, и много одновременно. Ты говоришь, что я сильная и терпеливая, что я всё смогу, но это не так. Я больше не могу ждать. Я перестала быть женщиной, я перестала быть человеком. То, что я ощущаю себя толстой коровой – это пустяки по сравнению с тем, что я перестала чувствовать себя отдельным человеком, личностью. Я ферма по выращиванию. Я помещение, не более. Я никого уже не интересую. Все спрашивают, как я себя чувствую, имея в виду вовсе не меня, а малыша.
Он пожирает меня. У меня нет сил. Как я буду его воспитывать? Вдруг, я не смогу полюбить его. Я эгоистка. Я не способна быть матерью. Я думаю о себе, а это неправильно. Я должна думать только о ребёнке.
Не так. Я думаю только о тебе. Мне плохо без тебя. Ты мне очень нужен…
Нет, это хорошо, что ты не видишь меня такой. Иначе немедленно разлюбил бы. Я огромная, страшная. Тело раздулось неимоверно, а ноги и руки стали ещё худее. Ничего безобразнее я никогда не видела. Не приезжай сейчас. Я не хочу, чтобы ты видел меня такой.
Я считаю минуты. Перестала жить. Только жду. Мне не больно, не страшно, я не чувствую ничего, ничего не хочу. Я жду. И силы мои и моральные, и физические на исходе.