– Ты что! – тут же замотал он головой. – Нам же еще отчет по практике сдавать! Нельзя!
– Вот ты зануда!
– Я тебе покажу после отбоя зануду, – шутливо пригрозил он, но романтический настрой уже потерялся. Ася вывернулась из его объятий, вздохнула и направилась к фестивальному лагерю.
Конечно, в Виталином занудстве были свои плюсы, к примеру, без него Ася не посмотрела бы и трети представленных на фестивале работ. Ее коробило и почти физически выворачивало от любой неправды на сцене, а, к сожалению, в любительских спектаклях такого добра хватало. Разумеется, в театре много условностей: и деревья картонные, и кровь бутафорская, но переживания… Переживания должны быть правдивыми, иначе это не театр, а дешевое балаганное представление. Сама Ася обладала, по своему собственному мнению, вполне скромным актерским потенциалом, но врать на сцене не могла органически, как и смотреть на чужое кривляние. Андрей Юрьевич, её преподаватель в институте, прекрасно знал об этой Асиной особенности, но все же отправил на этот любительский театральный фестиваль… Поиздеваться что ли решил?
– Вашему вниманию будет представлен спектакль по пьесе Вильяма Шекспира «Ромео и Джульетта»!
– А не пора ли нам взяться за Вильяма нашего Шекспира? – шепотом прокомментировала Ася. Виталя фыркнул.
– Сиди и смотри. Не понравится игра актеров, так хоть бессмертный текст послушаешь.
– Если они его не переврут, – вздохнула Ася и прислонилась к его широкой спине. Виталя намек понял и тут же приобнял ее крепкими надежными руками. Ася ему чертовски нравилась, и он был очень доволен тем, что на фестивале они оказались вдвоем.
Спектакль начался недурно: по первому появлению жителей Вероны, по неплохо подобранной музыке было понятно, что режиссер этого театра свое дело знает и явно не из самоучек. Еще бы и актеры не подкачали!Впрочем, откровенного кривляния не было, текст все знали и произносили его вполне четко и с надлежащей интонацией. «Хорошо, что пошла», – решила Ася, нежась в объятиях Виталика.
– А где Ромео? Виделись вы с ним? Он не был тут? Он правда невредим? – восклицала леди Монтекки – пухленькая девушка в пышном платье и плохо сидящем парике, – но в ее голосе слышалось такое неподдельное волнение, что Асин «правдометр» выдал твердую четверку, подумал и добавил «с плюсом». Сам Монтекки был тоже убедителен – мужчина лет тридцати, явно не в первый раз на сцене.