– А чего ты пешком пришёл? – без задней мысли спросил я, и тут же схлопотал удар под рёбра.
– Кухня, ты тупой?
– Чего сразу тупой?!.
– Он не из города пришёл, – сказал Жека.
– Как это? – не понял Мишка. – А откуда?
– От верблюда, – огрызнулся Горюх и рванул через Керамику быстрым шагом, чтобы оторваться от нас и наших вопросов. Мы не стали догонять.
– Жек, откуда? – повторил Мишка.
– Он сам расскажет, если захочет.
– А почему не ты?
– Потому.
С Жекой всегда так, лишнее слово клещами не вытянешь. Правда, клещами мы пока не пробовали, но идея неплохая. Горюх бы справился.
И только я это представил в подробностях, как мы вырулили из-за угла бетонной руины, и вот он – Горюх – стоит на берегу и неотрывно смотрит на баржу. Странное дело: нас, что ли, ждёт или, как вампир, не может войти, пока не пригласят? Я-то не сомневался, что он уже вовсю хозяйничает в наших комнатушках, выискивая, чем поживиться. Горюх ведь без комплексов и гордится этим. То есть принимает наглость за внутреннюю свободу.
– У вас что, девочка живёт? – спросил он, когда мы подошли и тоже уставились на баржу. Недоверчиво так спросил. Но больше, чем его растерянный тон, меня поразило слово «девочка». Девочка, с придыханием, ничего себе!
– Живёт, – подтвердил Жека.
– А-а-а… – протянул Горюх и потёр повязку. – Значит, не показалось. А то она мелькнула. Быстро, вон там. Я подумал, может, голову напекло… Как зовут?
– Кого? – не понял я.
– Девочку.
– Никак.
Горюх зыркнул с таким видом, будто услышал худшее из ругательств.
– Мы не знаем, – торопливо пояснил Мишка. – Она не разговаривает.
– Немая?
Мишка коротко дёрнул плечом. Кажется, он начал понимать, что крутизна Горюха имеет побочный эффект – может вызывать приступы боли у окружающих.
– А чья она?
– В смысле?
– Кто с ней гуляет? Ну, встречается?
Я глянул на Жеку, рассчитывая на проблеск хоть какой-то эмоции, но нет. Жека остался безразличным:
– Никто. Она здесь живёт, но отдельно от нас.
– Сама пришла, – подхватил я.
– Она тихая и не мешает, – закончил Мишка в адвокатской манере, словно Горюх высказался против Девчонки.
– Лады, я понял. Показывайте, чего тут у вас ещё новенького, – закрыл тему тот.
Потом мы жарили сосиски на решётке, а Горюх шатался по барже, бурно радуясь, что всё осталось по-прежнему. Поржал над шариками в грузовой яме, но согласился, что было бы неплохо насыпать их доверху и нырнуть. Осмотрел наши спальные отсеки. Занял дальний, пустующий. Пошатал лестницу на верхнюю палубу и порадовался, что она ещё не развалилась. Искупался. При этом покрикивал, смеялся невпопад и всячески привлекал внимание, но Девчонка даже не выглянула. А сам Горюх к ней в каюту не лез.