Может, на нем проклятье и он теряет близких женщин, которые доверили ему свою жизнь?
– Мама, что делать с младенцем?
– С твоим сыном? Говори прямо! Он твой сын и наследник рода.
Госпожа Азра тоже была не в себе. Она, как и Кадир, не покидала палаты снохи.
– Оставим его в особняке, наймем кормилицу…
– Не-е-ет, – еле слышно прошептала Мирай. – Он поедет со мной. Я хочу быть с моим сыночком…
Кадир облегченно вздохнул. Мирай сама сделала выбор. Она готова рискнуть и поехать в столицу. Если бог видит, он поможет, даст им еще один шанс.
– Мама, мы все вместе едем в столицу. Я сейчас же все устрою по перевозке.
– Хорошо, сын мой. А я позвоню сватьям. На эти дни можем остановиться у них…
– Зачем? У нас есть квартира в Стамбуле.
– Ее подготовка займет слишком много времени. Не глупи. У нас нет на это сил. К тому же Доган будет в радость понянчить малыша.
Кадир поморщился. С Эсмой сложились очень непростые отношения, и провести месяц в ее обществе – то еще испытание.
С другой стороны, ребенок будет под присмотром, а сам Кадир будет при больнице. Там же и комнату в больничном отеле снимет.
– Пусть будет так, – проговорил он. – Мирай, мы сделаем все, что в наших силах.
И это последнее, что он сказал своей жене и что она услышала от него.
Мирай ввели в искусственную кому, чтобы легче перенести поездку, но она больше из нее не вышла.
Кадир мерил больничный коридор, не в состоянии унять нервный озноб. Почему некоторые ошибки невозможно исправить никакими деньгами, никакими связями и лучшими врачами?
В одной из палат раздался надрывный плач. Кадир остановился, смотря на убитую горем молодую женщину, склонившуюся над накрытым одеялом телом маленького ребенка.
Её горе было необъятным, не сравнить с его потерями, и все же… Разве можно сравнивать боль, когда сердце разорвано в клочья? Кому важны причины?
Он отвернулся, не в состоянии наблюдать над чужим горем, сделал шаг прочь и тут же встал как вкопанный, услышав голос принадлежащий Лейсан. Его Лейсан.
– Утешься. Сердце будет болеть, и потеря не забудется. Но время вылечит и эту рану… Только оставь её в памяти. Пока ты помнишь ее, она будет любима и обласкана в небесах. Согрей ее не горькими слезами, а светлой грустью.
Его сердце готово было выскочить из груди. Кадир повернулся к Лейсан… Но увидел совершенно чужую женщину, склонившуюся над скорбящей.