Но начнем по порядку.
Этим утром я собирался в последнее путешествие года, что должно занять не больше шести-семи недель. Я объеду несколько десятков мелких и крупных поселений к западу отсюда в предгорьях Трорна. Местность там лесистая, чрезмерно холмистая, сплошь изрезанная сеткой речушек и ручьев, сбегающих с седого горного хребта Трорна и спустя десятки лиг собирающихся вместе, чтобы дать начало великой реке Телее.
Встал я засветло, собрался, спустился в конюшню и проверил двух лошадей, что уже три года путешествуют со мной. Животные спокойные и хорошо обученные, выносливые и неспешные. Проверил и седельные сумки, убедившись, что вчера при сборах ничего не упустил. Скормил каждой лошади по яблоку и вернулся в трактирный зал, где меня ждал обильный завтрак из яичницы с беконом и блинов с медом. Сытные блюда.
Я уселся за стол, пододвинул тарелку, успел подцепить на вилку кусок яичницы. Вот тогда-то в зал и вошла сильга. В том, что это именно сильга, можно было не сомневаться – других женщин, разгуливающих в мужских штанах, поди поищи. Только сильги на такое и способны – одеться в мужской костюм, повесить на пояс меч с тонким длинным лезвием и свободно распустить волосы с вплетенными в них красными нитями. Сильга и есть.
Бросив на вошедшую девушку короткий взгляд, я отвернулся и продолжил наслаждаться вкусным завтраком. Желток лопнул во рту и растекся по языку, даря восхитительный вкус. В меру поперчен, в меру посолен. Да. В этом трактире умеют готовить правильную яичницу. В каждом деле есть свои тонкости. Мало просто раскалить на огне сковороду, растопить на ней кусок масла и разбить в него яйца.
Громыхнул отодвинутый стул, звякнул положенный на стол меч в зелено-красных ножнах, передо мной уселась его владелица сильга, уставившаяся на меня поверх упертых локтями в столешницу рук.
– Я слышала, ты отправляешься к предгорьям Трорна, палач.
– Возможно, – ответил я, старательно сдерживая недовольную гримасу, рвущуюся наружу.
Завтрак почти испорчен… яичница стремительно остывает.
– Позволь отправиться с тобой вместе.
Удивленно моргнув, я оторвал глаза от тарелки и взглянул на сильгу. Совсем молодая, ей чуть за двадцать. Лицо решительное, распущенные темные волосы бросают на ее глаза густую тень, отчего сильга кажется еще более усталой. Свободная белая рубашка и темная кожаная куртка не могут скрыть того, что она тоща, как бродячая кошка. Темно-зеленые глаза не отрываются от моей тарелки.