Сам же я узнал о Ямах несколько лет назад – после своего последнего неудачного визита. Более чем впечатленный увиденным, я вернулся в город и, пока работница постоялого двора Медный Шиповник за немалые деньги отстирывала от моего плаща воняющие пятна, за кружкой пива успел выслушать немало о Ямах. Вот ведь удивительно – люди обычно боятся разговаривать с палачом и держатся подальше от грешников, что осквернили себя грехом смертоубийства. Но стоило мне спросить о Ямах, как я оказался в тесном кольце подвыпивших местных, что нарассказывали такого…
Еще триста лет назад здесь был здоровый прекрасный лес, что был частью обширных владений тнектора Тарадия Фонр, что первым из своего рода стал губернатором Буллерейла. Лес был полон живности, тщательно оберегался егерями, что никогда не лютовали над простым людом, позволяя грамотно прореживать деревья, забирать хворост, корчевать пни и собирать грибы, ягоды и травы. Охотиться – уже нет. Только для дворян. Всегда успешные охоты проводились здесь регулярно, имелись и охотничьи домики, где по слухам представители рода Фонр предавались похоти с молоденькими селянками. В общем – все как всегда и есть чему позавидовать. Но это лишь прелюдия. И единственное, что я узнал из нее важного – в ту пору лес находился пусть на небольшой, но все же возвышенности.
И что с того?
А ничего. Вот только потом лес вдруг оказался долинным, а еще через столетие все уже говорили о лесе низинном и куда более влажном и… не слишком уж и здоровом. Тут появилась гниль. Многие травы исчезли, зато поперли грибы. Люди приспособились, охот стало меньше – крупная живность предпочла уйти в более сухие места. Лес же продолжал… опускаться. И наконец еще через век он окончательно захирел, большая часть деревьев погибла и была вырублена, а на их место род Фонр принялся высаживать тополя и вязы в надежде, что они осушат почву. Тогда же начали было копать сеть отводных канав, но вскоре забросили это дело – вода вверх по склону не потечет. Высаженные деревья не принялись, местность давно уже никто не называл лесом, охоты исчезли вмести с егерями, а редкие грибники порой возвращались перепуганными. Все дело в том, что земля начала обрушиваться целыми длинными пластами, вместе с деревьями и вылезающими из толщи валунами медленно сдвигаясь вниз. И куда все девалось? Там давно должна была образоваться гора, но до самой середки вся сползшая почва так и не дошла, исчезнув где-то на полпути. Зато туда доходила пока еще целая каменистая тропа – видать, потому и уцелела, что камней здесь больше чем земли – и упиралась в то, что назвали Скотными Ямами. Ими они и являлись – несколько наполовину заполненных жидкой грязью провалов в земле. Туда и скидывали павший скот, сливали помои. Неподалеку был участок посуше, и его использовали под чудное место – кладбище для домашних любимцев, но никто не знает, почему появилась у окрестного люда вдруг такая причуда. Сами они сюда обычно не тащились, передавая сверток с помершим любимцем золотарям, и те добросовестно выполняли поручение.