Интаро неожиданно для себя улыбнулся. Картина была смешной.
– Нет, тэри.
– Тогда почему вы удивляетесь? Человек не может нравиться за то, в чем нет его заслуги. Внешность, деньги, должность – это наносное. А вот доброта, ум, порядочность, смелость, честность, верность… мне продолжать?
– Не стоит, тэри. Я понял. Вы хотите сказать, что вам нужно узнать человека поближе.
– Нет, тэр адмирал. Мне нужно знать, что человек собой представляет. Что у него в душе.
– А если я предоставлю вам возможность узнать меня поближе?
– Вы адмирал, тэр.
Интаро кивнул. Кажется, он уже начинал понимать девушку.
– Вы хотите сказать, что по эскадре пойдут слухи.
– Для вас это не в укор, тэр адмирал. А я могу и не отбиться.
– Раньше у вас это неплохо получалось, – не удержался Интаро. За что тут же и поплатился.
Черные глаза на миг сверкнули огнями звездного неба.
– Полагаю, сейчас тоже.
Рука адмирала сама собой метнулась к горлу.
– У вас страшная реакция, тэри.
Аврора опустила ресницы. Она не ощущала себя виноватой, но сочла нужным пояснить:
– Не выношу, когда прикасаются к моим волосам.
Это была чистая правда. В детстве было полегче. Но и тогда Аврора доверяла волосы только маме и Марте. Еще Рон мог свободно прикасаться к ней. Но Рон не в счет. Он был почти свой.
Интаро же…
Аврора не понимала почему, но адмирал вызывал у нее неприязнь.
Своей самонадеянностью и самоуверенностью? Или потому, что она уже была настроена против? Слышала про него много всякого – вот и…
Ответа не было.
Было глухое раздражение: «Ну почему ты меня не оставишь в покое?! Неужели тебе мало женщин по эскадре?! Почему я?»
И сама себе отвечала – потому что недоступна. Потому что мне наплевать. Потому что обладаю приятной внешностью.
«Ох, мама… неужели я действительно вляпалась?..»
– Я больше не буду так делать без вашего разрешения.
Аврора опустила ресницы. «Не будешь. Только вот от звания „адмиральской подстилки“ меня это не избавит».
– Тэри Аврора, мы возвращаемся с учений. Мне надо ходить на процедуры. Полагаю, вы тоже пока задержитесь в госпитале…
Аврора кивнула. Задержится. Выбора ей врачи не оставили.
– Вы не будете возражать, если я навещу вас?
Лицо девушки было полностью безразличным.
– Мои возражения что-то изменят?
– Нет, тэри. Но я обязан был спросить.
Аврора вздохнула:
– Хорошо. Я возражаю, тэр адмирал.