В остальные дни богослужения совершались в маленьком храме без купола, вмещавшем не более десяти человек. Один из монахов обычно стоял в алтаре, другой читал и пел на клиросе. В тот вечер служил отец Иоанн, а читал отец Георгий.
На следующий день после утренней службы Годердзи отправился вместе с обоими старцами на хозяйство. Здесь работы был непочатый край. Надо выводить коров на пастбище и убирать за ними в хлеву. Надо их доить и носить молоко в тяжелых ведрах. Это оказалось нелегким делом, но после нескольких уроков Годердзи стал с ним справляться.
Обычно доением коров, изготовлением сыра и уходом за пчелами занимался отец Георгий. А отец Иоанн работал на мельнице, выводил коров на пастбище, занимался огородом и теплицей.
Мальчик помогал то одному, то другому монаху, но отец Георгий, кажется, больше в нем нуждался. Дел хватало на целый день, и как только одно заканчивалось, он сразу же поручал мальчику другое. Отец Иоанн иногда упрекал своего собрата:
– Жалко его, Георгий, он ведь ребенок.
Бывало, сам садился рядом с Годердзи, брал из его рук мотыгу и говорил:
– Ну давай посидим с тобой, передохнем.
Тогда отец Георгий подходил и говорил:
– Не ласкай ребенка, Иоанн, так из него ничего не выйдет.
Отец Иоанн, хотя и был на несколько лет постарше, отличался крепким здоровьем. С лысой головой, непременно прикрытой черной полинявшей шапочкой, с сияющими глазами, он всегда боялся, как бы отец Георгий не перетрудился. А тот – высокий, худой, с длинной бородой, тоже лысый и тоже в шапочке – отличался слабым здоровьем и часто болел.
Отец Иоанн начинал работать раньше своего собрата, чтобы успеть сделать больше, а тому оставить меньше. Когда Георгий приходил и пытался помочь Иоанну, тот говорил:
– Не надо, Георгий, я сам сделаю. Ты побереги себя.
Тогда Георгий делал более легкую работу и, если Иоанн заканчивал свои дела, присоединялся к нему. Теперь уже наступала очередь Георгия беспокоиться:
– Ты и так много работаешь, это я сам осилю. Будет лучше, если ты отдохнешь.
Иоанн, хотя и был игуменом, никогда этого не показывал. В нем вообще не было ничего начальственного. Скорее, даже наоборот: Георгий казался более властным и требовательным, чем игумен. С мальчиком он обращался строго. Тот приходил с работ таким усталым, что после вечерней службы сразу падал в кровать и просыпался под утро в той же позе, в какой лег.