– Тебе можно, Негрито, почему-то в свои храмы люди не пускают только собак.
– Подумать только! Даже дону Бенито сюда нельзя?
– Гав! Даже ему.
Чико был не завистлив и предложил мне зайти в храм одному, пока он подождёт меня у фонтана, но я был не настолько дурно воспитан. Мой новый друг старался не показать, но был тронут, что я предпочёл его общество прогулке в соборе. Мы хотели уже идти дальше, но рыжий пёс заметил знакомого – толстого пожилого священника, вышедшего из собора и быстрым шагом проследовавшего по узкой улице. Прохожие ему почтительно кланялись.
– Отец Николас де Руис, священник и инквизитор.
– Он служит вместе с доном Себастьяном, моим лучшим другом?
– Другом? Смешные вы, кошки. Или ты фамильяр? Не верю, что сеньор де Суэда колдун.
– Нет, конечно, я даже не знаю, что значит здесь – фамильяр.
– Лучше не знать. Ведьмам и колдунам приходится туго. Двух сожгли в прошлом году, хотя они были вовсе не ведьмы.
– Как жаль!
– Их жалел даже кот палача. Он необыкновенный, как мы, но мы его избегаем, как люди избегают его хозяина.
Разговор стал меня тяготить, и я предпочёл задать вопрос об отце Николасе:
– Этот сеньор, кажется, пришёл домой. Почему он его обошёл и заходит сзади, через маленькую калитку, да ещё озирается?
Чико зевнул.
– Ты прав, странно. Весь город знает, что донья Мартина – его жена, хотя считается женою другого.
Я несказанно удивился.
– Неужели? К чему это?
– Целибат. Обет не жениться. Подождём, отец Николас иногда мне выносит поесть, а я показываю его детям разные трюки.
Прогулку мы завершили на большой площади, в центре которой плотники сооружали помост, а по краям – несколько рядов скамеек один над другим. Я спросил нового приятеля, что за праздник здесь намечается? Он буркнул:
– Можно назвать это и праздником. Казнь. Твой инквизитор разбойников разоблачил, хотя их главарь – не простой человек.
– Горожане от них страдали, наверное? Я помню разную болтовню, которую слышал в первый день своего появления в Сегилье.
– Ещё бы! Хотя больше – в окрестностях.
Вскоре мы распрощались.
***
В тот вечер я слишком устал, но на следующий день решился побеспокоить необыкновенного кота, живущего на отшибе. Добрался к калитке по каменистой дорожке, ведущей вверх по пригорку у самого моря. За домом нелюдима был высокий обрыв, под которым шаловливые волны играли с камнями.