Но зря я знаю заклинание снятия чар, что ли? Ну… или думаю, что знаю.
К счастью, нужные слова тут же всплывают в памяти, и я повторяю их вслух, невольно вспоминая, как заучивала это заклинание и произносила его над бесчувственной Линс. Полупрозрачная белесая рябь пробегает по двери, перекрывая собой коричневатое свечение и растворяя его без следа. С тихим скрипом дверь отворяется, и в эту же секунду разговор за стенкой обрывается.
Толкнув створку, я неспешно выплываю из своей каморки и оказываюсь… В другой незнакомой комнате. Хотя… Не такой уж и незнакомой. Один раз я здесь все-таки была, и не сразу узнала обстановку только потому, что она изменилась.
Кабинет покойного лорда Тиора.
И эта изначально небольшая комнатка сейчас кажется мне еще более тесной из-за заполнивших ее людей. Мэб и Линс, Шуд и Мэл, Сат и Шим, тетушка Сади и еще несколько незнакомых мужчин и женщин, по виду – явно не слуг, да и по аурам часть – чернокнижники, часть – боевые некромаги. Спустя пару секунд я также замечаю в дальнем от меня углу Милеха и Алонта.
– Хвала Суртазу, – первой воцарившуюся тишину нарушает тетушка Сади. – Ты очнулась.
– Ага, – только и отвечаю я. – Что тут происходит?
– Совещаемся, – меланхолично отвечает Мэб.
– Скорее спорим, – бурчит Линс.
Незнакомцы с любопытством и толикой настороженности смотрят на меня. Лицо одной из женщин – рослой и крепко сложенной, еще и с плотной аурой чернокнижника – кажется мне смутно знакомым. Но я не могу вспомнить, когда и при каких обстоятельствах ее видела.
– И я надеюсь, что этот спор скоро будет решен.
А я тем временем обвожу взглядом собравшихся в комнате. Интересно, кто из них составит мне компанию в моем рискованном путешествии? Ну, кроме Линс, конечно, ей-то деваться некуда при всем желании. В любом случае, раньше начнем – быстрее отправимся.
– Я не знаю, о чем ваш спор, но должна сообщить: от Суртаза мне поступил приказ – немедленно отправляться в мир магов огня. Им нужна помощь. И… как некоторые уже знают, для быстрого перемещения мне нужна помощь Линс.
Краем взгляда я замечаю, как сидящая на столешнице волшебница старательно сдерживает торжествующую улыбку, Мэб на миг хмурится, а затем вновь принимает расслабленно-меланхоличный вид.
– Вот и ладушки, вот и решили, – если Шим и пытался скрыть легкое злорадство в своем голосе, то вышло у него не слишком хорошо.