Когда мне было два года бабушка специально возила меня крестить в церковь, находящуюся в ближайшем городе (или районном центре) Вадинске. Я запомнила это название из бабушкиного рассказа. Первые два класса в школе ходила с крестиком. Потом меня в первых рядах, как тогда говорилось, принимали в пионеры, затем – в комсомол. Бабушку это ничуть не смущало. Она спокойно говорила: – Теперь можешь хоть кем быть, крестик тебя защищает. Она будто точно знала, что со мной ничего плохого не должно произойти.
В доме в углу одной из комнат стоял высокий резной столик, с маленькой круглой столешницей. Там же в углу на стене висела икона, и по церковным праздникам горела лампадка. Маленькой я это место в доме боялась, помнила бабушкины наставления. В моём представлении тогда был кто – то наверху на небе, кто следил за нами. Бабушка объясняла, если мы будем совершать плохие поступки, нас непременно накажут. Поэтому жить надо правильно, чтобы никто не плакал от твоих слов и действий. Я всегда боялась, что кто – то строгий рассердится на меня. Крестик где-то затерялся, но всегда ощущала, что бабушка своими молитвами наперёд помогала мне. Теперь я говорю своему сыну – Ни одно твоё слово не должно ранить человека.
Глава 5. У меня появилась младшая сестра
Мамино пребывание в колонии закончилось, и её перевели на поселение (я до конца не понимала смысла этой процедуры) в Ростовскую область. Пока я продолжала свою учёбу, маме надо было устраивать свою жизнь. В том посёлке на сто каком – то километре от Ростова ей надо было прожить ещё года два. Там она знакомится с мужчиной, который станет её вторым мужем. Брак они, правда, оформят через несколько лет позже. Слова телеграммы, которую прислал нам будущий отчим, поразили нас, как гром среди ясного неба. В телеграмме сообщалось: родилась дочь. Назвали Анфисой. Мы узнали, что Анфисой была тётя отчима, которую он боготворил.
Само рождение ребёнка было, разумеется, закономерным и естественным явлением, когда мужчина и женщина живут вместе. Но нас это событие привело в некоторое замешательство. С того дня в дедушкином доме впервые стали говорить шёпотом. А однажды я услышала, как бабушка плача, опасалась, что маме с рождением ребёнка будет не до меня.
Тревога закралась, но быстро исчезла. У меня не было причин чего – либо бояться. Со мной рядом были два дорогих мне человека. Они – мой мир и моя защита. К тому же, надо признать один очень значимый для меня факт. Чем старше я становилась, тем чаще и отчётливей появлялась мысль, что настоящей близости с мамой у меня так и не случилось. Время, когда мы, наконец, будем жить вместе, так и не наступало. Приходилось постоянно ждать.