Геныч, заткнись, падла, что ты несёшь! Это же просто зарвавшаяся наглая баба!
– Геннадий, помнится, я говорил, что она стервозная ведьма и, как видишь, оригинал это подтверждает.
Растерянность на пучеглазой физиономии друга бальзамом обволакивает мои напряжённые нервы. А вот и королева всех чертей, наконец, обратила на меня своё пристальное внимание. Я улыбаюсь ей, надеюсь, достаточно криво, чтобы сошло за ухмылку, но мой взгляд невольно скользит по её сочным и таким порочным губам, что память, подстёгиваемая буйной фантазией, наводит полный шухер в моём организме. Член уже настойчиво рвётся на волю, создавая несвоевременный дискомфорт.
– Ох, Женечка, до чего же ты мутный мальчик, – охрипший голос Дианы ещё сильнее заводит. Она стоит так близко, что вырвись сейчас мой резвый мальчик на свободу, то отбросит эту ведьму к противоположной стене, оставив у неё во лбу глубокую вмятину.
– Это не я мутный, ты просто видеть стала хреново. Похоже, вся зоркость вытекла во время зомбирования несчастного штукатура. Ты, кстати, что с ним сотворила, не расскажешь? Или, может, пожелаешь на мне продемонстрировать?
– А разве ты хочешь, чтобы я тебя тоже выгнала, Женечка? – невероятный тембр этой, отчего-то осипшей сирены пробирается под кожу, размножая мурашки.
Я призываю всё своё самообладание.
– Да ты его не выгнала, ты его выдавила отсюда. Мне интересно, а на что ты надеялась, когда пришла сюда одна и наехала на шестерых мужиков? Со всеми бы справилась? Ты ведь не боялась их, – я ищу в её глазах растерянность или страх, или хотя бы отблески того безумного нечеловеческого взгляда. Ничего – непроницаемая.
– Так ведь я не одна была, Женечка, здесь был ты и пытался меня защитить. Конечно, я не боялась, милый, – лицо Дианы совсем близко, а её ладонь ложится мне на грудь, обжигая кожу даже сквозь толстую ткань джемпера и заставляя сердце стучать быстрее и громче. – У тебя так сильно бьётся сердце, мой смелый защитник.
Сейчас бы встряхнуть хорошенько эту стерву и вытрясти из неё всю правду, но её губы совсем близко, а моей выдержки едва хватает, чтобы удерживать при себе руки. Настроение – саблей размахивать, а физическая потребность – помотать и пошлёпать членом по этим губам.
– Так, ну ладно, мальчики, мне уже пора, – Диана отстранилась от меня, отступая на шаг и будто вытягивая жар из моего сердца. – Было очень приятно вас увидеть и почувствовать защиту сильных мужчин. Спасибо вам, мои смелые.