– Бери, конечно. Если хочешь, давай в выходные сходим и купим тебе что–нибудь новенькое?
– Да не надо, я в твоём схожу! – Марина уже раскаялась и начала изводить себя муками совести, что ненароком обнадёжила и обманула маму. – Спасибо!
– Ох, дочь, я просто хочу, чтобы ты была счастлива, – выдохнула Алёна Игоревна и утёрла слёзы, слава Богу не замеченные дочерью.
Алёна Игоревна старалась не заходить к дочери без стука, но будильник уже минут десять как звонил, а дочь не реагировала. В конце концов женщина не выдержала, запереживала, вдруг с ребёнком что случилось, и побежала в спальню. Марина спала как убитая.
Отключив настойчивую технику, Алёна Игоревна легонько потрясла дочь за плечо:
– Маришик, вставай, родная, пора в институт.
– Ещё чуть–чуть, – невнятно пробурчала дочь и перевернулась со спины на бок, накрывшись одеялом с головой. Внеплановая уборка затянулась до поздней ночи и краткого сна для восстановления сил оказалось слишком мало.
– Так, а ну подъём! – командирским голосом рявкнула Алёна Игоревна и удовлетворённо улыбнулась – дочь села на кровати, удивлённо хлопая ресницами. – Бегом чистить зубы и за стол! У тебя пары через час, а в городе пробки.
Через десять минут Марина сидела, умытая и причёсанная, за столом и с аппетитом ела омлет. Часы с рисунком из кофейных зёрен, которые она самолично клеила несколько часов кряду в подарок маме на восьмое марта, нещадно отсчитывали секунды и будто подталкивали, ешь, мол, быстрее.
– Аж бугры по спине, – недовольно заметила девушке мать, делая глоток кофе.
– Сама же сказала, что там пробки, – чавкая, отвечала Марина.
– Надо вставать раньше, тогда будешь всё успевать.
– А во сколько ты встаёшь? – с интересом посмотрела на маму девушка. Почему–то такой простой вопрос впервые возник в её голове.
– В пять, иногда чуть позднее.
– В пять?! – выпучила глаза Маришка.
– Ну да. А что ты так удивляешься? Вы с папой завтракаете, притом он любит поосновательнее что–нибудь, а ты полегче, пока приготовлю вам два завтрака, пока поглажу одежду, пока кофе выпью, пока сама накрашусь и соберусь, куча времени и пройдёт. Позднее никак не получается.
Мама не проявляла ни капли недовольства, спокойно рассказывая об утреннем графике, но Марина невольно почувствовала себя огромной неблагодарной свиньёй. Она ведь девочка и должна помогать матери.