«Или не магию, – неожиданно четкий план практически мгновенно сформировался у меня в голове, – а магический артефакт. И я даже знаю какой. Вот что значит повезло так повезло. Тут и правда начнешь верить в свою звезду и удачу. Очень вовремя он мне попался…»
К тому же этот последний артефакт можно будет использовать и потом, чтобы закончить все свои дела тут и никак не показать своих возможностей.
Не оставлять же этот рассадник просто так, коль меня сюда занесла судьба.
Но пока я могу работать и так, в своей обычной манере, чтобы не показать больше, чем требуется для изображения невменяемого везучего олуха.
А значит, действуем.
И я выпал в обычную реальность.
Планета Ареана. Империя Ларгот. Столица Парн. Черный рынок. Где-то на территории квартала развлечений и гостиниц. По времени Черного рынка вторая половина дня. Некоторое время спустя
Все та же темная комната. И все тот же приятный женский голос.
– Так ты, похоже, или подстраиваешься под свою удачу, или, во что еще сложнее поверить, умеешь управлять своим везением, – задумчиво прозвучали негромкие и спокойные слова, – а это очень необычно. В этом необходимо разобраться…
Мелькание изящной светлой ладони, которая потянулась к тетради, лежащей на столе.
Вот она приближается к открытой странице.
Кажется, что хозяйка этой необычно светлой, даже алебастровой руки желает перевернуть страницу, но нет. Ладонь просто пролетает над нею. Но это порождает странную реакцию.
Картинки, изображенные в тетради, начинают оживать. И подчиняясь малейшим движениям пальцев, они прорисовываются, изменяются, сменяются и мелькают то быстрее, то значительно замедляясь, то вновь ускоряясь в той пляске и хороводе, что кружит на страницах тетради.
– А вот теперь ты меня действительно заинтересовал, – неожиданно раздался все тот же голос.
И картинка замирает, показав человека, который что-то спешно надевает себе на шею.
– Такой удачи нельзя ожидать от простого смертного.
Какой-то необычный пас руками, вернее пальцами рук, которые очень быстро мелькают над открытой страницей в тетради. И неожиданно картинка на ней будто укрупняется, приобретая объемность и вещественность.
Вот она разрастается до размеров странной и непонятной комнаты, посреди которой и находится стол с лежащей на нем тетрадью. Проходит еще мгновение, и уже невозможно понять, где ты находишься: в рисунке, который внезапно стал реальностью, окружающей тебя, или ты сам стал частью реальности, созданной изображением в тетради, провалившись в него.