Так она осталась одна в Боготе, разделив с двумя соседками из Барранкильи квартиру, обставленную немногочисленной дешевой мебелью, где все, начиная с жильцов, было временным.
И начала изучать право. Она стала моей студенткой в первый год моего преподавания, когда я тоже был новичком; и мы не виделись после окончания этого курса, хотя ходили одними и теми же коридорами, частенько посещали одни и те же студенческие кафе в центре и порой кивали друг другу в «Легисе» или «Темисе», юридических библиотеках, где витал дух государственного учреждения, а на полу лежала бюрократическая белая плитка, пахнущая моющим средством.
Однажды мартовским вечером мы встретились в кинотеатре на 24-й улице; нам показалось забавным, что мы оба, не сговариваясь, пришли посмотреть старые черно-белые фильмы (шла ретроспектива Бунюэля, в тот вечер показывали «Симеона-пустынника», и через пятнадцать минут я заснул). Мы обменялись телефонами, договорились выпить кофе на следующий день, а когда встретились, то быстро ушли, не допив кофе, потому что обнаружили посреди банальной беседы, что нам не интересно рассказывать друг другу о своей жизни, а хочется немедленно уединиться где-нибудь и переспать, а потом провести остаток дня, разглядывая тела друг друга, которые оба мы украдкой пытались вообразить с тех самых пор, как впервые столкнулись в холодном пространстве аудитории.
Я помню ее хрипловатый голос и выпирающие ключицы; меня удивили веснушки на груди (я представлял себе чистую и гладкую кожу, как на лице), а еще губы: по какой-то необъяснимой с научной точки зрения причине они всегда были холодными.
Но вскоре взаимное изучение, открытия и несовпадения уступили место другому ощущению, возможно, еще более удивительному, потому что такого никто не ожидал.
В последующие дни мы встречались, не зная передышек, и постепенно стали замечать, что наши миры не слишком изменились из-за наших тайных свиданий, что наши отношения не повлияли на практическую сторону нашей жизни ни так ни сяк, но сосуществовали с ней, как параллельная дорога, как история, разворачивающаяся в телесериале. Мы поняли, как мало мы знали друг друга, во всяком случае, это понял я.
Я долго открывал для себя Ауру, странную женщину, которая спала со мной и вдруг начинала сыпать историями, своими или чужими, создавая для меня совершенно новый мир, где в доме ее подруги пахло головной болью, например, или где у головной боли мог оказаться вкус мороженого из гуанабаны