– Да брось, все не настолько уж и плохо. Прозвучал уже другой голос.
– Ты, ты сейчас серьезно? Лежу на холодном камне, и истекаю кровью в кромешной тьме на другой планете. С поломанными ребрами и вывернуть в другой сторону ногой.
– Да это все так, но. Ты ещё жив, а та тварь нет. И в этом есть свои плюсы.
– Боюсь это ненадолго.
– Это не все. У меня есть еще кое-что что тебя обрадует.
– Удиви меня, что же это?
– Вокруг нас не тьма. Кислота попала тебе в глаза и раздела их. Как и разъедает сейчас твое тело. Ну да. Если так смотреть, то все не так уж радостно.
– Почему вы просто не можете оставить меня в покое? Убирайтесь и заберите с собой этой леденящий звон. Он еще хуже, чем ваши голоса. Так и пронизывает до самых костей.
– Мы за молчим раз ты так хочешь. Но напоследок скажем лишь одно. Звон не наших рук дело. А значит все еще есть шанс.
Звон был единственным моим ориентиров. Не пытаться добраться до его источника, было-бы преступление против собственной жизни. Начав ползти к нему, мое тело накрыло новой ранее не изученной волной боли. По мере моего приближения звон усиливался. Перепонки дрожали, казалось, что они вот-вот не выдержал и просто лопнут, сдаваться было уже. Продолжал ползти пока не упёрся в камень головой. Поднявшись по камню, протянул руку в перед, где считал находился источник звона, нащупав что-то похожее на изумруд схватил его незамедлительно сжав, так сильно как только мог, искренне надеясь, что это поможет. Так и случилась, наступила тишина. Изумруд же явно не хотел, чтобы его трогали, начав плавиться, а затем просачиваться в мою руку. О это чувство, его невозможно описать.
На секунду все тело перестало болеть, почувствовал прилив бодрости, сил. Жар в моем теле не утихал, тело принялись гореть огнем, уничтожая тем самым только что появившееся чувство близкого завершения моих мук. Этот жар переходил в боль, которая совсем недавно пропала. Тело выворачивало, кости стали медленно прокручиваться в мясе, рвав тем самым вены, накручиваю жилы, которые не так легко порвать. Все эта боль не уходила до тех пор, пока, изумруд не дополз до сердца. Когда он проник в него, почувствовал проклятое чувство тепла, которое стало распространять от сердца расплавленный изумруд по всему телу, вызывая у всего тела не контролируемую дрожь, вперемешку с мурашками, и сокращением всех мышц. Когда тепло доходило до кончиков пальцев сердце пускало новую волну тепла, обе волны встречались где-то по середине тела бились друг об друга, разливаясь в разные стороны. Это чувство усиливало мое дыхание. А учащённое дыхание в свою очередь вызывало все чаще появляющиеся волны.