– А ведь с той поры, как умерла моя жена, я был ему и за отца, и за мать… Ночей недосыпал, растил, воспитывал… Что за дети пошли? Неблагодарное племя!
Ознакомившись с плохо освещенной и довольно-таки бестолковой экспозицией, Анита попрощалась со словоохотливым энтузиастом и обнаружила, что достопримечательности Сен-Виллаж-Как-То-Там кончились. Заключительным пунктом обзорной программы значился Бездонный Колодец, или, как его тут прозвали, Пропасть Сатаны – провал на дне глинистого оврага. Черную дыру с осыпавшимися и поросшими травой краями показал Аните за пару монет молодой абориген. Он клятвенно уверял, что дыра не имеет дна, хотя никто никогда этого не проверял. Деревенским и в голову не приходило лезть в нее.
– Там нечисть живет, вот вам крест! – божился абориген. – В День Всех Святых оттуда Красный Карлик вылезает, ищет кем поживиться. Честное слово, не вру! Лет пять назад, когда я только-только учился на веслах ходить, он кривого Луи к себе в преисподнюю утащил. Правда! Луи сливянки нарезался да и побрел сдуру ночью к оврагу. Больше его не видели…
В деревне, как и говорил аптекарь, преобладал народец темный и подверженный разного рода предрассудкам. Тот же туземец, что показал Аните Бездонный Колодец, сделал попытку всучить ей счастливую кроличью лапку и четырехлистный клевер, бережно засушенный меж страниц потрепанного требника. А еще, за дополнительную плату, предлагал указать адресок гадалки, которая минувшей весной напророчила смерть хромому Жану и криворукому Мишелю. Анита вежливо отказалась.
От безысходности она заглянула на почту, где скучали двое служащих: почтальон и цензор, присланный сюда по причине близости деревни к территории враждебного государства. Было видно, что работы у них, как говорят русские, kot naplakal.
– Рыбаки не пишут писем, – просветил туристку хмурый почтовик в приплюснутой фуражке. – Они невежественные и нищие. А самая дешевая марка стоит двадцать сантимов, плюс конверт… Кстати, не хотите ли купить марочку? Первая французская, в обороте с января. Про нее мало кому известно, люди не доверяют, а начальство дерет с нас три шкуры – требует, чтобы в ходу было только отечественное. Мода на патриотизм, чтоб ее… – Почтовик оглянулся на цензора, явного чужака в этих краях, и понизил голос: – Премии лишают, грозят зарплату урезать. У деревенской почты и так прибыли никакой, того и гляди разгонят. Купите, а?