– Я про Ольгу.
Собеседник замолчал, просто смотря на меня секунд двадцать. Потом он устало снял очки, потёр переносицу и лишь затем тихо произнес:
– Четыре с половиной месяца, Рома. Четыре с половиной месяца… Времени хватит, но считай, что точка невозврата – это 23 августа 1942 года.
Именно в это день Ольга, скорее всего, погибнет, если ты не успеешь вытащить её раньше.
У меня аж холодок по спине пробежал:
– Почему?!
Саша тяжело вздохнул:
– Двадцать третьего августа город уничтожит массированная бомбардировка немцев. В авианалете примут участие сотни бомбардировщиков 4-го воздушного флота. Они сделают под две тысячи самолетовылетов и скинут на город тысячи фугасных и зажигательных бомб. В городе начнётся сумасшедший, просто адский пожар с огненными вихрями, а температура в его эпицентре достигнет тысячи градусов. Из примерно четырехсот тысяч жителей, находящихся на момент начала бомбардировки в городе, погибнет девяносто тысяч человек, ещё пятьдесят тысяч получат ранения. А учитывая характер Ольги, её преданность делу и готовность идти до конца, то… Я боюсь, она пожертвует собой, чтобы спасти раненых… Вот, возьми.
– Что это?!
Док протянул мне небольшую карточку – как оказалось, с обоими фото Мещеряковой. Пока Мещеряковой!
– Это будет прикреплено к твоему военнику. Последний аргумент в попытке убедить Олю вернуться.
– Теперь ясно…
– Ну что, лейтенант Самсонов, готов?!
Преувеличенно бодрый тон собеседника вызывает у меня лёгкую улыбку.
– Всегда готов!
…И вот я снова лежу на эргономичном ложе капсулы, так же, как и Оля, опутанный проводами. Сознание уже погружается в лёгкое забытье, а в голове звучит таймер обратного отсчёта перед загрузкой виртуальной реальности:
3… 2… 1.
8 мая 1942 года.
Декретное время: 7 часов 18 минут.
Скаты горы Ас-Чалуле
Сорвав крышку крохотного цилиндрического тубуса с таблетками пенициллина, закидываю первую же в рот. Фу, блин, гадость! Жадно запиваю ее водой из фляги, после чего берусь за индивидуальный пакет и надрываю его оболочку зубами. Больно-то как… Горячо. Будто жжется изнутри. И место ранения неудачное, под ключицей.
Достав бумажный сверток, вскрываю и его. Разворачиваю скатку бинта и тут же прижимаю один из ватно-марлевых тампонов – который неподвижный – к входному отверстию раны, стараясь не касаться при этом внутренней стороны стерильной подушечки. Браться за нее можно только со стороны, помеченной цветными нитками. Второй тампон – подвижный – смещаю на выходное отверстие и туго бинтую оба, скрепляя узел бинта безопасной булавкой из набора индивидуального пакета. Ну, все вроде, кровью изойти не должен…