Стрикленд взглянул на меня с неподдельным изумлением. Улыбка сошла с его лица, и на этот раз он заговорил серьезно.
– Поверьте, мне наплевать, друг мой. Что так, что этак – для меня никакой разницы.
Я рассмеялся.
– Да бросьте. Не считайте всех идиотами. Известно, что вы бежали с женщиной.
Стрикленд слегка вздрогнул, а потом разразился громким хохотом. Хохот был такой оглушительный и заразительный, что на нас стали оглядываться сидящие поблизости люди, а некоторые и сами засмеялись.
– Не вижу ничего смешного.
– Бедняжка Эми, – осклабился он.
Затем лицо его презрительно скривилось в горькой усмешке.
– Как все-таки глупы женщины! Любовь. Всегда любовь. Если мужчина от них уходит, значит, нашел себе другую. Словно иных вариантов нет. Неужели вы считаете меня глупцом, затеявшим все это ради другой женщины?
– То есть вы хотите сказать, что ушли от жены не по этой причине?
– Нет, конечно.
– Честное слово?
Не знаю, зачем я потребовал «честного слова». Выглядело это наивно.
– Честное слово.
– Тогда какого черта вы ее бросили?
– Я хочу заниматься живописью.
Ничего не понимая, я уставился на него, не в силах произнести ни слова. Сумасшедший, промелькнуло в голове. Не забывайте, я был очень молод, а Стрикленда считал пожилым человеком. От изумления я позабыл обо всем.
– Но вам уже сорок лет.
– Это как раз и наталкивает меня на мысль, что пора начинать.
– А раньше вы рисовали?
– В детстве я мечтал стать художником, однако отец заставил меня идти в бизнес, все художники нищие, сказал он. Но весь прошлый год я вечерами посещал курсы.
– Вот где вы, значит, были. А миссис Стрикленд думала, вы проводите время в клубе за бриджем.
– Я занимался на курсах.
– А почему ей ничего не сказали.
– Предпочел держать это при себе.
– Вы хорошо рисуете?
– Еще нет. Но обязательно буду. Для этого я и приехал сюда. В Лондоне я не нашел того, что мне нужно. Надеюсь найти это здесь.
– По-вашему, человек может преуспеть в чем-то, начав в вашем возрасте? Большинство начинает рисовать лет в восемнадцать.
– Зато теперь я буду учиться быстрее, чем делал бы это в восемнадцать.
– А почему вы считаете, что у вас есть талант?
Некоторое время Стрикленд молчал. Его взгляд блуждал по движущейся толпе, но не думаю, что он что-то видел. Его ответ не был ответом по существу.
– Я должен рисовать.