За этими размышлениями он как раз подошел к двери, за которой и находилась его бывшая анайя, теперь же ставшая обычной эсхой. Да уж, как быстро можно потерять все, сделав один-единственный неверный шаг. Но раз уж Кэйра его сделала, значит получит соответствующее наказание.
Утвердительно кивнув своим мыслям, Оэр взялся за ручку и двери и прошептал заклинание, отворяющее замок. Двери распахнулись, явив ему жалкое зрелище: на полу, в самом углу, сжавшись в комок, лежала женщина, покрытая синяками и ссадинами, на теле вместо платья остались лишь лохмотья, волосы грязны и спутаны так, что сбились колтунами, которые будет слишком тяжело расчесать, хотя… Это ведь теперь совершенно не имеет значения, совсем скоро она перестанет быть женщиной.
– Радуйся, – насмешливо произнес мужчина, с презрением глядя на свою бывшую любовницу, – скоро ты выйдешь из подземелья.
Кэйра вскинула голову и с недоверием посмотрела на мужчину, стоящего перед ней, во взгляде которого сквозила насмешка.
– Вы убьете меня? – по камере, в которой находилась женщина, разнесся ее тихий шепот, а голос был похож на сиплое бормотание, из-за чего складывалось ощущение, что ее горло сильно сдавили и не дают нормально говорить.
– Убью? Ну, возможно, но не сейчас. У меня для тебя имеется одно очень важное задание, которое, я надеюсь, ты выполнишь. Причем, безукоризненно! Не хотелось бы разочароваться до конца в тебе, моя дорогая. – Он говорил размеренно, следя за тем, как на лице его бывшей анайи проскальзывают всевозможные эмоции: недоверие, сомнение, осознание близкой свободы, снова недоверие, а затем и радость – робкая и трепетная, словно Кэйра боялась, что это всего лишь сон, что она до сих пор сидит тут одна, в надежде, что Оэр, наконец-то, соизволит все же прийти к ней, чтобы освободить… Чтобы простить.
– Я… – голос, звучавший до этого шепотом, теперь же и вовсе перешел на тихий сиплый хрип. – Я не подведу Вас, мой господин.
Кэйра попыталась привстать, но тело отказывалось ее слушаться, и вместо того, чтобы подняться с колен и встать в полный рост, она пошатнулась и упала, сильно ободрав колени и ладони, а из горла вырвалось сдавленное рыдание.
– Боги, Кэйра, какая же ты сейчас жалкая. Неужели несколько дней, проведенные в подземелье, сломили твой воинственный и стервозный дух? – В голосе мужчины было столько презрения, что женщина вздрогнула всем телом и попыталась подняться, но сил у нее почти не было.