– Какой кошмар. Бедной мой Исарчик, даже и не представляю, как ты себя сейчас чувствуешь, если уж у меня эта вонь вызывает приступ мигрени и рвоты, то тебе, наверное, в сотни раз хуже.
"Ничего, хозяйка, – раздался его надрывный голос от еле сдерживаемой тошноты, я справлюсь. Правда, мне нюх напрочь отбило. Теперь даже и не знаю, когда снова смогу чувствовать так же, как и прежде. Ужасная вонь!"
– Знаю. – Тяжело вздохнула. Ох, лучше бы я этого не делала, так как в нос с новой силой ударила вся вонь, а меня замутило так, что чуть было не вырвало. – Ужас… – просипела я, зажимая рот рукой.
Мы прошли по небольшому мосту под которым некогда протекала речка, сейчас же она больше напоминала грязную лужу со склизкой, вязкой жижей. Проходили мимо полуразрушенных домов: где-то немного прохудилась крыша, нет окон и дверей, где-то крыши и вовсе нет, зато остались целыми окна и двери, а где-то и вовсе остались одни развалины, и лишь иногда встречались боле менее сохранившиеся в целости домики.
Но мы все эти сооружения прошли мимо.
Куда же мы направляемся? Куда именно ведет нас аргун?
Ответ нашелся быстро – к самому дальнему строению в этой непонятной деревушке. Судя по надписи на вывеске, тут когда-то была таверна, а может она и до сих пор существует.
Очень странно, но именно это сооружение было целым: крыша полностью починена, окна целые и даже чистые, двери массивные и тяжелые, присутствует даже небольшое крылечко, которое, судя по чистоте и обтесанной древесине, поставили совсем недавно. Из окон лился приглушенный свет и, что меня слегка удивило, тихая и приятная мелодия. Вот уж не подумала бы, что в таком злополучном месте может звучать приятная для слуха мелодия.
Аргун остановился возле этого здания и посмотрел на меня, но во взгляде его я больше не увидела того ума и сосредоточенности – на меня сейчас смотрело простое животное, прирученное и одомашненное, которое только и ждет, когда ему подадут команду.
Из здания вышел коренастый пожилой человек с залысиной на голове, усталым взглядом и впалыми щеками. Одет он был в старенькую потрепанную рубаху, штаны из неизвестной мне ткани и замусоленный фартук, о который он сейчас вытирал свои полноватые руки.
– Прошу не стоять на пороге, деточка, все же на улице воняет так, что можно и кони двинуть, а у меня в трактире будет поприятнее, да и теплее. Заходи, девонька, тебя ждут.