С тех пор он мечтает о собственном клане, сидит в играх и заодно задрачивается на итальянские клипы с голыми задницами. И вот, когда мы были у него на съёмной квартире в хрущёвке около Москвы-Сити, он эти клипы мне показывал, а я должна была не то соблазниться, не то ещё чего.
Ну, эти клипы мы слушали-слушали, а потом просто пошли в фудкорт в бизнес-центре, и я уехала. А чуть позже я получила от него мессагу о том, что он де скромный и стесняется всего, а я должна была начать его развращать.
И на этом моменте я слегка не поняла. Почему-то от всей этой встречи и однообразных итальянских клипов я вспомнила надпись на стене: "Хуй или нет?"
А ты ещё спрашиваешь?
Я даже не знаю, давиться ли чаем или нет…
– Всё равно ты уже это, того….
– В смысле? – твою ж налево, Она появляется как всегда внезапно и всегда с какой-то непонятной ни черта репликой.
– Сдохла заживо, – и Она усмехнулась. Я посмотрела в ту сторону, откуда доносился Её голос. Она стояла нагишом в комнате около распахнутой зеркальной двери старенького шкафа и постукивала по ней пальцами.
– Да пошла ты на хуй, – хмуро брякнула я. – Дай ты уже подрочить спокойно! – на этом моменте я кончила, и Она исчезла: вышла в темноту кладовки – шлёп-шлёп босиком по линолеуму…
Глава третья. Апрельский цветок.
… Вою, вою… Особенно от этой новогодней тусовки, когда – от жизни. Послевкусие на весь оставшийся год, живи теперь с этим. А год-то ещё только начинается. Тебе всего-то ничего, подумаешь, двадцать шесть, а ты уже старуха. Она права: ты уже подохла заживо…
тебе больше ничего не остаётся спаси меня от чего от жизни заберите меня отсюда кто-нибудь а как же апрельский цветок это ещё в прошлом году было твоим единственным спасением помнишь ты нашла этот обряд в старой мамкиной книге никогда не понимала всю эту магию стебалась ветка цветущего дерева не помогала от косточек на ногах и многочасовое варение в зарытом под землю котелке костного дёгтя тоже не помогло получилась какая-то вонючая водянистая чёрная хуйня а тебе взбрело в башку повторять обряды из этой идиотской книги но обряд с апрельским цветком был какой-то я не знаю как будто подходящий и ты берёшь эту обтёрханную книжонку
… обряд с апрельским цветком. Это была фиолетовая гвоздика из букета, приобретённого в занюханном цветочном магазине на углу. Апрель прошлого года [когда в его начале ещё никто не произносил похоронных реплик от жизни] для этого был очень уж вайбовым, ещё в конце марта начала растягивать свои трели пеночка-весничка, и отзвуки её тихого голоса откликались в чёрно-синей высоте, как-то примиряя с чем-то более совершенным [если оно есть] уродливость засранного асфальта, грязного снега и тоскливых хрущёвок.