Поезд остановился на перроне вокзала Верхнереченска рано утром. Виктор Николаевич с трудом узнал старое здание, перекрашенное в зелёно-белый дкуколор, но вот запах перрона с примесью выхлопов маневрового локомотива приятно всколыхнул воспоминания. Запах волновал, только Виктор Николаевич не мог точно сформулировать свои ассоциации. Может быть, это было чувство радости от встречи с родными людьми, когда он возвращался сюда в отчий дом, а может быть, приятное волнение, испытанное им, когда он уезжал отсюда к новой жизни в другой город.
Сбоку от выхода в город висела выцветшая реклама местного такси «Комфорт», которое и довезло Виктора Николаевича до гостиницы. Забронировать номер он заранее не успел, надеясь в случае чего взять люкс, который у командировочных не пользуется спросом, но не повезло – свободных номеров в гостинице в этот раз не оказалось. Администратор, дородная пенсионерка с «химкой» на голове, недовольная нахлынувшим внезапно объёмом работы, позвонила в общежитие, где у гостиницы была резервная комната, и Виктор Николаевич покорно согласился переночевать там одну ночь.
Общежитие раньше принадлежало обанкротившемуся камвольно-суконному комбинату и с тех пор тут мало что изменилось: длинный коридор, который с обеих сторон заканчивался туалетами, в одном конце с буквой «М», а в другом – с «Ж». Виктор Николаевич в молодости в этом общежитие никогда не бывал, но друзья постарше рассказывали о происходивших здесь пикантных приключениях.
После небольшого дневного отдыха Виктор Николаевич сходил в ближайший магазин, купил пару бутылок местного ностальгического пива и закуски. А когда возвращался к себе в комнату по длинному коридору общежития, то вынужден был идти за молодой девушкой в сатиновом халате и тапочках в виде собачек. Тапочки были явно не её размера – большеваты, и она подгребала ими, сильно заворачивая головы собачек на себя. Некрасиво так шла, прямо как в рассказах старших пацанов про ткачих. Около двери свой комнаты девушка всё же заметила Виктора Николаевича и спросила, как хозяйка: «А ты кто?» Теперь Виктор Николаевич смог рассмотреть девушку – у неё было бледное лицо с симпатичным акульим носиком, невозмутимые серые глаза и выступающие надбровные дуги, напоминающие о чём-то первобытном.
– Виктор Николаевич, – представился он.