Боль накрыла Нела с такой силой, что ему казалось, она разорвет его. Он скатился на прохладный пол и встав на четвереньки попытался откашляться. Руки, как же болят руки. Нел бросил на них взгляд. Его ладони были испещрены множеством мелких порезов, словно он сжимал в них осколки стекла. Его начал душить приступ дикого спазма, он почувствовал, как в горле что-то надрывно лопается, в голове нарастает дикий шум, словно сосуды в ней сейчас разорвутся. К кашлю примешивается кровь. Все его тело сжала сильная судорога и ему показалось, что он выплюнет собственные легкие.
Заботливые руки убрали от лица волосы и ко лбу прижали холодный компресс. Стало легче, но незначительно. Сквозь шум в ушах и боль, до Нелисара долетал голос Дома, в котором звучали панические нотки.
– Не прикасайтесь к нему! – кричал кому-то яростный и одновременно растерянный голос.
– Его нужно уложить и успокоить, иначе он навредить сам себе, – говорил кто-то невидимый.
– Нет!
Кто-то приобнял его за плечи и чуть потянул за собой. О, Мир, зачем они трогают его, зачем они прикасаются к его горящей огнем коже? Зачем они устроили ему эту пытку?
– Не прикасайся к нему! – прорычал совсем рядом голос Доминика.
Даже сквозь кошмар происходящий с Нелом он ощутил всю силу вложенную в эти слова. И кто-то невидимый, очевидно тоже, потому что незнакомые руки тут же исчезли. Они говорили что-то ещё, но разум Нела окончательно помутился от боли и он больше ничего не мог разобрать. Но руки Доминика снова придержали его волосы и это снова принесло облегчение.
Раны на руках вскрылись и начали кровоточить. Его сотрясло дрожью, страшная сила скрутила все его внутренности. Нел сжал до скрежета зубы, сдерживая рвущиеся из него стоны. Еще немного и что-то лопнет в нем, как натянутая струна, порвется с таким грохотом, что сам Арахай содрогнется. Арахай… Арахай… Как он оказался здесь?
Сильный спазм скрутил его тело. Из его груди все же вырвался стон, скорее похожий на рык свирепого хищника. Его вырвало с такой силой, словно выжало из организма все соки. И всё закончилось. Всё… оставив после себя дикую слабость и ноющую боль во всем теле.
Обессилено обмякнув он оказался в объятиях Дома, руки которого заметно подрагивали. Втроем, они приподняли его и переложили обратно на кровать. Сквозь приоткрытые веки он разглядел Миригарда и ещё одного незнакомого лангоритянина. Все трое о чем-то говорили и постоянно бросали на него обеспокоенные взгляды, но Нел не мог разобрать ничего. Единственное что он уловил, это то, что Дом яростно отвоевывал свое право единоличной сиделки. И судя по всему, он был готов отстаивать это любой ценой.