– … мы с вашей матушкой шалили по молодости, хе-хе! – он облизнул губы белым, обложенным языком, сощурил припухшие глаза и явно вознамерился сказать что-то…
– А вот и полынная! – подоспела Глафира, буквально вбивая стопку в рот папеньке, – Ам! Вы, Юрий Сергеевич, какую предпочитаете водочку? Травки сейчас пошли духовитые, интересные для настоечек! Так что мне присматривать, Юрий Сергеевич?
– А… кхе… – он отстранился недовольно, но служанка уже успела выучить слабые места своего нанимателя, и не унималась.
– Оно ведь не просто так, Юрий Сергеевич! Не просто травки в водочку бухнуть, а по всей науке! – тараторила Глафира, не давая ему вставить слов, – Да чтоб собрано было в надлежащее время! Это сейчас уже надо присматривать, чтоб в полной, значит, уверенности быть!
– А… – задумался дражайший родитель, вовлекаясь в увлекательную дискуссию о наливках, настойках и запотевших (строго со льда!) стопочках, – кхе! Эта…
– Ну вы как всегда правы, Юрий Сергеевич! – всплеснула руками Глафира, – Вот чтоб без вашего ума мне делать?
Папенька ничего не понял, но на всякий случай приосанился и выпрямился на стуле, приняв молодцеватый вид и разглаживая усы.
– Вот так вот… – одними губами прошептала Люба, глядящая на отца с тоской, – а ведь когда-то…
… а я вот так и не смог вспомнить, а было ли это «Когда-то»?
Наконец ужин закончился, Глафира увела мычащего и пускающего слюни родителя в спальню, а я, стянув с себя осточертевший мундир и пропотевшее бельё, ополоснулся наскоро под холодной водой и ушёл к себе в комнату, пожелав предварительно сёстрам спокойной ночи.
Выключив свет и распахнув настежь окно, я опёрся локтями на подоконник, и некоторое время бездумно смотрел во двор, где в сгущающихся сумерках ещё играли во дворе дети, а хозяйки доделывали свои дела, снимая с верёвок бельё и загоняя курей в курятники.
– Тысяча девятьсот семнадцатый… – сказал я зачем-то вслух, закрывая наконец окно и задёргивая шторы, – вот они и настали, интересные времена! Тик-так… тикают часики Апокалипсиса.
Настроение, и без того не самое лучшее после семейного застолья, стремительно покатилось вниз. Опять начало казаться, что всё зря, и что все мои далеко идущие планы не значат ровным счётом ничего!
Окончание гимназии экстерном в «почти шестнадцать» и поступление в университет. Предстоящая свадьба Любы, выходящей замуж за блестящего морского офицера. Все мои планы на «после России»…