На полуденной площади толпились люди.
– Но, уважаемый Йосип, скажите мне, было бы очень интересно узнать, какая это может быть пьеса и кто мог бы представить ее разборчивой аграмской публике? – спросил Кристифор Крсто Станкович, хозяин театра на площади Марка, который это прекрасное помещение, воздвигнутое на средства, полученные в качестве главного выигрыша венской лотереи, сдавал иностранным театральным труппам на самых благоприятных условиях.
– Речь идет о великом национальном произведении в двух частях «Бой на поле у Салаша в марте 1806 года, или Сербское возмездие». Играть могут артисты Городского театра, а я готов взяться за постановку этой пьесы, написанной по мотивам песни «Битва на Салаше» слепого гусляра Филипа Вишнича, – восторженно объяснил Швайгерт.
Станкович, серб из Земуна, который только начал взбираться по деловой и общественной лестнице города Аграма, немного помолчал, прикидывая – как и всякий образцовый и осторожный деловой человек в новой, незнакомой и относительно негостеприимной обстановке – не провоцирует ли его известный в городе режиссер Немецкого театра или же он взаправду верит в интерес публики, увлеченной могучим влиянием Иллирийского движения.
– Эту песню, насколько мне известно, опубликовал на сербском языке чудовищный Вук Караджич. Напечатали ее в городе Лейпциге, не так ли, мой друг?
– Точно.
– И вы, господин Станкович, хотите, как мне кажется, сыграть здесь эту пьесу на немецком языке? – вымолвил Кристофор.
– Да, иллюстриссимо, песнь прекрасна, к тому же перевод на немецкий язык Терезы Альбертины Луизы фон Якоб-Робинсон из Хале звучит великолепно. Госпожа подписала его псевдонимом Талфи. Мало кто может сказать, что автор песни не немец. Но, господин Станкович, я вам скажу еще кое-что: я – директор профессиональной театральной труппы и в этом случае руководствуюсь исключительно коммерческими соображениями. Народу, то есть публике, нравятся грандиозные представления, монументальная сценография, множество актеров на сцене, а если еще добавить немного порохового дыма и сражений на мечах и подчеркнуть в сценарии беспричинную жестокость властелина, ужасные страдания народа и сдобрить это любовной линией, то мы получим дивную, неповторимую историю. И это, господин Крсто, будет особенный, единственный в своем роде спектакль, – объяснял режиссер немецкой театральной труппы.