На следующий день Глеб поднялся рано, как обычно это делал. Жена еще лежала, но уже не спала. Всю ночь ворочалась с боку на бок. Загадочность случившегося настигала даже во сне, не давала покоя. Заставляла вздрагивать, вздыхать, открывать глаза и думать. Впрочем, она уже не так остро сожалела о пропажах. Постепенно все притуплялось, не будоражило так сильно, как в первые часы. Просто хотелось понять, как украшения могли исчезнуть с ее шеи, ушей и пальцев. Это по-прежнему не укладывалось в голове. Она была уверена, что никто к ней не подходил и ни с кем она не разговаривала. На этот счет даже подозрений никаких не было. Не видела объекта, на который могла бы грешить. Как люди разумные, они с Глебом понимали, что само собой ничто произойти не могло. Но увы, вспомнить она ничего нового не могла, как ни пыталась. Наконец оба сошлись во мнении, что все было, видимо, не совсем так, как представлялось Ольге.
Однако теперь поздно размахивать руками – ветра в поле не поймаешь. Глеб собрался и подошел к жене. Кровать была широкая, с резными деревянными спинками. Ольга на ней лежала свернувшись калачиком и казалась маленькой беззащитной девушкой, которую грех было обидеть. Глеб любил смотреть на нее – ее красота в пастельных тонах восхищала его; любил прижимать ее к себе, любил слушать ее спокойное дыхание рядом с собой, когда она, раскидавшись по постели, безмятежно спала:
– Ты еще полежишь? – спросил он, нагнулся и поцеловал.
– Да нет, лежать не могу, Глеб, буду вставать, – отозвалась она, откидывая пододеяльник, которым была укрыта, вытянула красивые ноги, которые Глебу всегда нравилось гладить, поправила волосы, убрав их со лба, пряча глаза и все еще чувствуя себя виноватой.
– Не ломай больше голову, Оленька! Забудь, забудь. Представь, что это был сон, – посоветовал он, присел на корточки и нежно погладил по голове.
– Это сказать просто, Глеб, но я же не актриса, чтобы представлять, – грустно вымолвила она.
– Тогда просто выброси все из головы! Отрежь, как плесень, или сдуй, как пену! – решительно сказал Глеб, поднимаясь с корточек.
Глубоко вздохнув, Ольга неторопливо встала из постели, сунула ноги в цветные тапки и по мягкой ковровой дорожке с высоким ворсом отправилась в ванную комнату. Корозов прошел в кухню, выпил чаю и, дождавшись, когда она вышла из ванной, спросил: