– Вот и приехали, – обернулся к доктору сержант.
– Если что – нибудь вспомните, позвоните, – прощаясь, попросил профессора Журавлевич.
Лещинский не ответил, только отрицательно покачал головой и вышел из машины, но, сделав несколько шагов в сторону подъезда, остановился.
– Инспектор, возможно, это будет иметь отношение к делу. Во время операции сестра что – то взяла из руки больного, я даже сделал ей замечание.
– Как фамилия сестры?
– Екатерина Ковальчук, она сегодня дежурит.
– Спасибо, профессор, я обязательно поговорю с ней.
Когда Лещинский скрылся в подъезде, Журавлевич не сдержался:
– Самое важное могли пропустить.
– Возвращаемся? – не глядя на лейтенанта, спросил сержант.
– Да, и чем быстрее, тем лучше.
– А профессора не осуждайте, разве для него во время операции имело значение, что сестра взяла что – то из руки пациента?.. Он свою работу делает не на пять, а на все десять баллов. Меня, можно сказать, из преисподней вытащил. Хотели в Москву самолетом… Теперь уверен: не дотянул бы до белокаменной.
– А что с Вами тогда произошло?
– История, можно сказать, детективная, когда – нибудь расскажу подробнее, а если коротко, то мы брали группу Совы, за которой числились разбойные нападения и даже убийство. Главарю терять было нечего, отстреливался до последнего, и мне не повезло…
Журавлевичу пришлось подождать медсестру, которая снова была занята в операционной. Он позвонил дежурному по райотделу Кравцу и сообщил, что задерживается, поинтересовался результатом выезда в Первомайский переулок, но ничего нового не узнал: дождь смыл все следы, жители частного сектора не слышали и не видели ничего подозрительного. Человек, который по дороге домой случайно наткнулся на таксиста, тоже ничего существенного не рассказал.
Журавлевич, заложив руки за спину, нетерпеливо прохаживался по длинному коридору, когда к нему подошла молодая, лет тридцати, женщина в белоснежном халате и такой же шапочке с донорским значком, приколотым вместо красного крестика.
– Вы меня ждете?
– Если Вы Екатерина Ковальчук…
– Да, это я, – ответила медсестра и протянула что – то, завернутое в бумажку. – Вот, пожалуйста, это я взяла из руки пациента, которого оперировал Лещинский. Парень темноволосый, а тут…
Журавлевич, развернув бумагу, увидел женскую металлическую шпильку и клок белесых волос.