– А что они говорят? – Он встал совсем рядом с ней, и она почувствовала запах специй и дыма с нотой зимнего воздуха. Это был аромат его магии.
У нее поднялись и опустились плечи:
– Что мы вместе только из-за мойр. Что ты выбрал меня, потому что я богиня.
– Я дал тебе повод так думать?
Она уставилась на него, не в силах ответить. Она не хотела говорить, что это Юри подала ей такую идею. Эта мысль была у нее и прежде – семя, посаженное в ее голову давным-давно. Юри лишь увлажнила почву, и теперь оно проросло, дикое, как те черные лозы, что пробивались из-под земли по велению ее магии.
Аид заговорил быстро и требовательно:
– Кто пробудил в тебе эти сомнения?
– Я просто размышляла о…
– Моих мотивах?
– Нет…
Он прищурил глаза:
– А кажется, что именно так.
Персефона отступила на шаг, уперевшись спиной в книжные полки.
– Я жалею, что вообще об этом заговорила.
– Ну, уже слишком поздно.
Персефона бросила на него гневный взгляд:
– Ты накажешь меня за то, что я высказала свои мысли?
– Накажу? – Аид склонил голову набок и придвинулся еще ближе, прижавшись к ее бедрам своими. – Мне хотелось бы услышать, как, по твоему мнению, я могу тебя наказать.
Эти слова уязвили Персефону, и, несмотря на жар между ними, она свирепо воззрилась на него:
– А мне хотелось бы получить ответ на свой вопрос.
Аид стиснул челюсти:
– Напомни-ка мне, что у тебя был за вопрос.
Богиня заморгала. Она спросила его, выбрал ли он ее только потому, что она богиня? Или же она спросила, любит ли он ее?
Она глубоко вздохнула и подняла на него взгляд из-под опущенных ресниц:
– Если бы не предсказание мойр, ты бы все равно захотел быть со мной?
Персефона никак не могла заставить себя посмотреть Аиду в лицо. Его глаза были подобны лазеру, прожигающему ее грудь, сердце и легкие. Она не могла даже сделать вдох в ожидании, когда он заговорит – а он молчал. Вместо этого он протянул руку и схватил ее за подбородок. Его тело вибрировало – она чувствовала буйство силы внутри его, и на мгновение задалась вопросом: что властелин подземного царства собирался обрушить на нее?
Потом его хватка смягчилась, пальцы легли ей на щеку, взгляд опустился к ее губам.
– Знаешь, как я узнал, что мойры предназначили тебя мне? – его голос стих до хриплого шепота – тона, которым он говорил в темноте их спальни после занятий любовью.