– Привет, ребята! – с облегчением вздохнув, он сел спиной к женскому альянсу. – Как спалось?
– Отлично! – улыбнулась Агния.
Её молчаливый брат кивнул, подтверждая.
– Ну и хорошо.
Омлет был пышным, булочки мягкими, джем светился янтарём. Первый глоток кофе вернул Эдуарду хорошее расположение духа, и он спросил:
– Агния, выступишь с речью?
– Да ну что вы…
– А почему нет? Ты единственная женщина среди шефов, ресторан у вас с русской кухней, так что тебе и ухват в руки, – Пархомов коротко хохотнул.
Брат и сестра переглянулись, и Агния ответила:
– Простите, Эдуард Михайлович, но я вынуждена отказаться. Не умею говорить на публику.
– Жаль, жаль… – откинувшись на спинку стула, Пархомов улыбнулся.
Сейчас, после кофе и сытного завтрака, все вокруг казались ему милыми. Даже Агния, худая как щепка и остриженная под короткий ёжик, виделась симпатичной, почти пригодной для ухаживания. А почему бы нет? Если Ольга столковалась с Красовской, значит, придётся менять и любовницу, и ресторанного критика, так почему бы не присмотреться к Агнии? Ну, слегка откормить, конечно…
За этими благодушными размышлениями он прозевал момент, когда ресторан стал пустеть. На его столик легла тень, и женский голос спросил:
– Ты идёшь на фестиваль? Или так наелся, что уха уже в глотку не полезет?
– Иду, дорогая, – ответил Эдуард, вставая из-за стола. – Без меня, знаешь ли, и не начнут. А наелся я или нет, значения не имеет, потому как пробовать будут приглашённые судьи. И ты в том числе, милая.
– Не называй меня так, – пробормотала женщина, отступая к дверям.
– Не буду, – согласился он. – Но ты, Мариночка, пойдёшь сейчас пробовать уху, хвалить местных повелителей поварёшки, а потом поставишь десять баллов тому, кого укажу я. Это понятно?
– Более чем! – развернувшись, Марина Красовская вышла из ресторана, нарочито покачивая бёдрами.
Пархомов тяжело вздохнул и отправился следом.
За время, пока гости завтракали, облака куда-то утянуло. Солнце грело макушки, рассыпалось радужными искрами по мокрой траве и листьям старых лип в городском парке и вовсе уж нестерпимо сверкало на серебристо-серой реке.
– Ну, что? – сказал Пархомов негромко, оглядывая свою небольшую армию взглядом опытного полководца. – Вперёд? Через пятнадцать минут приедет здешний городской голова, господин Казанцев Иван Тимофеевич, полчасика поговорим, а там и уха подоспеет. Кстати, синьор Спелетти!