– Ну, а вы сами кем будете? – спросил Забодалов очкарика.
– А я, родной, твой ангел-хранитель, – и очкарик гордо скрестил на груди руки.
– О-о-о… – восторженно пропел Адам. – А как вас зовут?
– Ангелу-хранителю имя не положено… – начал было очкарик, но его перебил Архангельский:
– На самом деле у нас есть такая традиция – вы сами можете дать ему имя.
Адам восторженно посмотрел на своего новоявленного ангела и робко предложил:
– Вы знаете, когда я впервые увидел вас в трамвае, я про себя назвал вас телескопом, извините пожалуйста, но, наверно, это слишком длинно, так, может быть просто Скопом?
Очкарик возмущенно вдохнул, чтобы выразить свое негодование, но директор быстро махнул рукой и пропел:
– Да будет так.
Выдох новоявленного Скопа, недовольного своим новым именем, получился еще более возмущенным, чем вдох, но было понятно, что после директорского «дабудеттака» вопрос обжалованию не подлежит.
Архангельский перестал крутить цепочку с ключами и жестом предложил Забодалову сесть.
– Итак, первый вопрос, на который все хотят получить исчерпывающий ответ, это – почему?
– Вообще-то, меня больше волнует вопрос – это надолго? Я сегодня не дообедал, того и гляди в животе забулькает… Боюсь испортить торжественность момента… Хотя, и почему узнать бы не мешало.
– Не боись, не забулькает, – ехидным голосом успокоил Забодалова нареченный Скопом очкарик, – ща у тебя аппетит ва-аще пропадет вместе с желанием острить.
– Да не пугай ты его раньше времени, – махнул рукой Архангельский и коснулся лба Адама указательным пальцем.
И вдруг трава, небо, солнце, шум деревьев и этот человек в белом халате… но ведь это директор, только халат белоснежно белый и тапочек больничных нет… и странное ощущение недавней близости с женщиной, и желание кому-нибудь рассказать об этом, и долгий занудный разговор, и все возрастающая вера в собственные силы – все это превратилось в отчетливые воспоминания, но не о прочитанном или услышанном когда-то, а об очень важном, но почему-то забытом событии собственной жизни. И когда в ушах затихло эхо от последнего «да», Адам посмотрел на внимательно следившего за ним директора и робко спросил:
– Где она?
Было похоже, что вопрос был задан не самый удачный, и Архангельский постарался снять возникшую напряженность:
– Похоже, Адам, вы теперь вспомнили, кто вы такой, и хотите узнать, когда и почему все это началось…