Номинация «Поэзия». Короткий список премии «Лицей» 2022 - страница 4

Шрифт

Интервал

на чугунном утюге

«будто стекло толчёное сыпет Хлад…»

будто стекло толчёное сыпет Хлад

бьётся на башне трёхчёрный флаг

ходит по небу снежный Пожар верховой

я с тобой

в центре воронки, в зевке Москвы

и тут ещё много таких, как мы

он говорит стоять и не отводит взгляд

– стоять,..ядь!

они будут стрелять

это как в детстве – дуешь на ветер, а он сильней

вы уже читали про Чёрный Вечер, про Белый Снег?

в вихре и марше каждое слово берёт Судьба

и уносит, как пар на морозе – смотри, Куда

«Как ветрено здесь, и как ни приду…»

Как ветрено здесь, и как ни приду,

так светло и пусто. Пух на пруду,

корень оборванный у воды

и птичьи следы

на мёрзлом песке

что-то свистнет в леске́ —

и опять ничего, только небо из белых прорех.

Я сюда прихожу слышать вас всех —

в сонном плеске, шорохе осок,

вас, тихонько ушедшие за лесок,

где ходит по веткам и смотрит сквозь решето

всепроникающее Ничто.

Вот его нищий, наморщенный лоб старика

и большая рука,

лёгкая, как ветер на плече,

паутинками играющий в луче.

Как зовёт его голос, единственный, что не врёт!

И – усиленный – превращается в рёв —

обещанием только, прощеньем одним —

как на запах морозный воздух – и ещё дым, дым.

«Тихого ветра, почти невесомых слов…»

Тихого ветра, почти невесомых слов,

книги, раскрытой случайно,

хватит, чтоб сдвинуть с осей, с нетвёрдых его основ

сердца ищущее качанье —

веточку ивовую точь-в-точь.

Но – горькое и тяжёлое, движимое рывками,

слепленное из туч,

неохватное, как Лазарев камень:

долгий дождливый рассвет,

крона воронья, как живая…

Слабый, и обещающий, и необратимый свет

светится, прибывая.

Так с силою ахнут в гулком воздухе октября,

накануне успевшего разгореться,

три нисходящих удара —

те

бя —

брошенного, как мяч на ступени, сердца.

Памяти Маши

Вот идёт, и впереди неё дрожит барабан

в кронах ясеней просквожённых,

улыбается – лепесток клевера, прилипший к зубам —

королева процессии побеждённых.

Вот играют до горизонта… Два стройных пажа

держат космос одежд её нежно и гордо.

Она приближается, как рассвет,

как столетний подземный пожар,

подтачивающий далёкий город,

мой родной вавилончик: цистерны «Башнефти», опоры ЛЭП,

телебашня, единственная высотка, —

всё – в яму, в азиатский гремучий рэп,

Следующая страница