– Она должна быть где-то… Может, здесь? – Горлов, невзирая на мое возмущение, продолжал копошиться в родительских пожитках. Вдруг оторвался, оглянулся на меня, спросил: – А что тебе сегодня мамка оставила?
– Котлеты и пюре.
– Айда перекусим?
От пюре Мишка благородно отказался. Отрезал нам по два куска черного хлеба и сделал два бутерброда с котлетами. Он такие называл «чизбургеры». Макдональдса в нашем городе тогда еще не было, так что ему было невдомек, что в чизбургеры обязательно кладется сыр.
Подкрепившись, Горлов с новыми силами бросился на поиски «малинки». Взобравшись на рискованную конструкцию из двух стульев, он принялся шарить по антресолям, сбрасывая на ковер целые комья пыли. Наконец воскликнул:
– Есть! – и едва не полетел на пол, благо я придержал.
В руках у Мишки действительно оказалась кассета без подписи. Более того – таких кассет мы оба, оказывается, никогда не видели. Толще обычной, она имела сбоку небольшое окошечко, а внутри виднелась еще одна кассета, только раза в четыре меньше – точно одна кассета была беременна второй.
– Ну что, смотрим?
– А может, не надо? – при взгляде на эту кассету на меня тогда нахлынула необъяснимая паника.
Почему-то мне казалось, что или магнитофон зажует эту странную кассету, или родители как-то прознают о том, что я брал чужое.
– Да не ссы ты! Главное, момент запомнить, с которого началось, чтобы на него отмотать обратно, а то спалят.
«Грюндиг» с приятным скрежетом проглотил кассету, а Мишка уже колдовал с пультом.
– У тебя видик на нулевом? – уточнил он с видом знатока и тут же переключил на нужный канал.
Пузатый «Филлипс» зашипел на нас рассерженной кошкой. Экран пестрил белым шумом.
– Пустая, – с каким-то облегчением и странной гордостью за родителей выдохнул я.
Почему-то тогда мне казалось, что найди я у них «малинку», мое отношение к ним изменилось бы навсегда.
– Погоди, ща промотаем! – с уверенностью сказал Горлов, нажимая на кнопку «FWD». Магнитофон действительно издал звук, похожий на «фвыд», и пленка закрутилась быстрее. Вдруг белый шум разошелся, превратился в полоски, а на их фоне темнела какая-то картинка. – Йес-с-с!
Мишка отпустил кнопку перемотки, изображение замедлилось.
– Говорил же, твои тоже смотрят…
Зернистое изображение показывало женщину, совершенно голую. От смущения я на секунду отвернулся, тут же почувствовав, как вспыхнули щеки. Но что-то мне подсказало, что перед нами никакое не порно. Женщина на экране не была похожа на ту памятную «даму червей», что раздвигала какие-то розовые складки между ног и сладострастно облизывалась на камеру. Вместо чулков и пояска на женщине были наручники, державшие ее руки высоко над головой, а ноги были прибиты к полу гвоздями!